Юрий Бондарев.
    Юность командиров

   -----------------------------------------------------------------------
   "Собрание сочинений в четырех томах. Том четвертый".
   М., "Молодая гвардия", 1973.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 20 June 2001
   -----------------------------------------------------------------------



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЕЩЕ НЕ СМОЛКЛИ ПУШКИ


1

   Они медленно шли по улице. Снег летел в свете одиноких фонарей, сыпался
с крыш; возле темных подъездов намело свежие  сугробы.  Во  всем  квартале
было белым-бело, и вокруг - ни одного прохожего, как в глухую пору  зимней
ночи. А было уже утро. Было пять часов утра нового, народившегося года. Но
им обоим казалось, что не кончился  еще  вчерашний  вечер  с  его  огнями,
густым  снегом  на  воротниках,  движением  и  сутолокой   на   трамвайных
остановках. Просто сейчас по пустынным улицам спящего города мела, стучала
в заборы и ставни прошлогодняя метелица. Она началась в старом году  и  не
кончилась в новом.
   А они шли и шли мимо дымящихся  сугробов,  мимо  заметенных  подъездов.
Время утратило свой смысл. Оно остановилось вчера.
   И  вдруг  в  глубине  улицы  показался  трамвай.  Этот  вагон,  пустой,
одинокий, тихо  полз,  пробиваясь  в  снежной  мгле.  Трамвай  напомнил  о
времени. Оно сдвинулось.
   - Подождите, куда мы пришли? Ах да, Октябрьская! Смотрите, мы дошли  до
Октябрьской. Хватит. Я сейчас упаду в снег от усталости.
   Валя решительно  остановилась,  опустив  подбородок  в  мех  воротника,
задумчиво поглядела на мутные в метели огни трамвая. От дыхания мех  возле
губ ее  заиндевел,  заиндевели  кончики  ресниц,  и  Алексей  увидел:  они
смерзлись. Он проговорил:
   - Кажется, утро...
   - А трамвай такой унылый, усталый, как мы с  вами,  -  сказала  Валя  и
засмеялась. - После праздника всегда чего-то жалко. Вот и у вас  почему-то
грустное лицо.
   Он ответил, глядя на приближающиеся из метели огни:
   - Я четыре года не ездил на трамвае. Я  хотел  бы  вспомнить,  как  это
делается. Честное слово.
   В самом деле, за две  недели  пребывания  в  артиллерийском  училище  в
тыловом городе Алексей мало освоился  с  мирной  жизнью,  он  был  изумлен
тишиной, он был переполнен ею. Его умиляли отдаленные  трамвайные  звонки,
свет в окнах, снежное безмолвие зимних вечеров, дворники у  ворот  (совсем
как до войны), лай собак - все-все, что давно было полузабыто. Когда же он
один шел по улице, то  невольно  думал:  "Вон  там,  на  углу,  -  хорошая
противотанковая позиция, виден перекресток, вон  в  том  домике  с  башней