Литии! И во время этого визита  он  возможно  что-нибудь  поймет  в  здешних
моральных правилах, узнает о том, какую роль определил Бог литианам в вечной
драматической борьбе добра со злом в прошлом и грядущем. А пока жизнь литиан
в здешнем Раю была неестественно разумной, как-будто здесь жили органические
мыслящие машины, бездушные хвостатые роботы.
   Но Руиз-Санчес  не  мог  забыть,  что  дома  он  оставил  больного.  Было
маловероятно,  что  Кливер  проснется  до  утра  -  он  получил   около   15
миллиграммов успокоительного на килограмм веса. Но если его мощный  организм
под  воздействием   какого-либо   анафилактического   кризиса   нейтрализует
снотворное, ему понадобится дополнительный уход. В  конце  концов,  на  этой
планете которую он ненавидел и которая победила его,  ему  будет  мучительно
недоставать обыкновенного человеческого голоса.
   Все же опасность для Кливера была небольшой. Он конечно же не нуждался  в
непрерывном присмотре. В  конце  концов,  это  было  преодолением  излишнего
благочестия, преодоление, хотя и  не  поощряемое  Церковью,  но  принимаемое
Богом. И заработал ли Кливер право на то, чтобы Руиз-Санчес относился к нему
внимательнее, чем к любому другому  Божьему  созданию?  Когда  на  на  карту
поставлена судьба всей планеты, всех людей -
   Целая  жизнь  раздумий  над  подобными  моральными   проблемами   научила
Руиза-Санчеса быстро находить выход из  подавляющего  большинства  этических
лабиринтов. Посторонний человек мог бы назвать его "ловким".
   - Спасибо, - сказал он с трепетом. - Я с удовольствием приду к тебе.
 
 
 
 
    
   III
 
 
   - Кливер! Кливер! Проснись, лежебока. Куда вы запропастились?
   Кливер застонал и попытался перевернуться. При первом  же  движении,  все
вокруг закачалось вызывая тошноту. Его рот горел огнем.
   - Кливер, повернись. Это я, Агронский. Где Отец? Что произошло? Почему вы
не не выходили на связь? Осторожно, сейчас ты -
   Предупреждение прозвучало слишком поздно и Кливер так или иначе был не  в
состоянии понять его - он глубоко спал и не имел ни малейшего  представления
о своем положении во времени и пространстве. Он резко рванулся  подальше  от
сварливого голоса и выпал из задергавшегося от рывка гамака.
   Он со всего размаха ударился об пол;  основная  сила  удара  пришлась  на
правое плечо, но он все еще едва ли что-нибудь чувствовал.  Ноги,  как-будто
существуя отдельно от него, так и остались летать далеко вверху, запутавшись
в переплетении веревок гамака.
   - Господи! - Дробно, как град по крыше, застучали  шаги,  потом  раздался
неправдоподобно сильный грохот. -  Кливер,  ты  болен?  Давай  успокойся  на
минуту, я освобожу твои ноги. Майк, Майк, ты можешь включить  поярче  газ  в
этом горшке? Здесь что-то случилось.
   Через мгновение  из  отблескивающих  стен  полился  желтый  свет.  Кливер
неуклюже прикрыл глаза рукой, но рука быстро  устала.  Пухлое  взволнованное
лицо Агронского плавало прямо над ним, как спасательный  воздушный  шар.  Он