его.  Можно  сказать,  что  он  угадывал  залежи  в  глубине  копей,   как
деревенский вещун обнаруживает скрытые в земле родники.
   Но, как уже сказано, настал момент, когда в копях совсем не стало угля.
Бурение не давало больше никаких  результатов.  Ясно  было,  что  угольная
залежь полностью выработана. Работы прекратились. Шахтеры разбрелись.
   Поверят ли нам? Большинство из них было в отчаянии. Те, кто знает,  как
человек может любить свой труд, не удивятся этому. Симон Форд, несомненно,
был потрясен больше всех. Он был прирожденным шахтером, из тех, чья  жизнь
тесно связана с жизнью шахты. Он не покидал шахту со дня рождения и, когда
работы прекратились, пожелал остаться в ней. И он остался. На  Гарри  было
возложено снабжение подземного жилища всем необходимым;  что  же  касается
Симона, то за десять лет он не поднимался на поверхность и десяти раз.
   - Идти наверх? Зачем? - говорил он и не покидал своих черных владений.
   Впрочем,  в  этом  совершенно  здоровом  месте,  при  постоянно  ровной
температуре, старый мастер не знал ни  летней  жары,  ни  зимних  холодов.
Семья его была здорова. Чего еще он мог желать?
   Но в глубине души он  был  сильно  опечален.  Он  тосковал  о  шуме,  о
движении, о жизни прежних дней, когда шахта так деятельно разрабатывалась.
Однако его, поддерживала одна постоянная мысль.
   - Нет! нет! Залежь еще не исчерпана! - повторял он.
   И плохо пришлось бы тому, кто при Симоне Форде  посмел  бы  усомниться,
что Старый Эберфойл когда-нибудь воскреснет из мертвых!  Почтенный  мастер
не расставался с  надеждой  открыть  новый  пласт,  который  вернет  шахте
прежнее великолепие. Да! если бы понадобилось, он снова взялся бы за кайло
и его старые, но еще крепкие руки уверенно врубились бы в скалу. Итак,  он
бродил по темным штрекам, то один, то с сыном, наблюдая, ища, и  к  вечеру
возвращался в коттедж усталый, но не отчаявшийся.
   Мэдж, высокая и сильная женщина, была достойной подругой Симона  Форда,
"доброй женой", как говорят в Шотландии. Как и ее муж,  Мэдж  не  захотела
уходить из шахты Дочерт. Она разделяла в  этом  отношении  все  надежды  и
мечты Симона. Она ободряла его,  побуждала  к  действию,  она  твердила  с
уверенностью, согревавшей сердце старого мастера:
   - Эберфойл только спит, Симон! Ты прав. Это только отдых, а не смерть!
   Мэдж  тоже  умела  обходиться  без  внешнего  мира  и  довольствоваться
счастьем семейной жизни в темном коттедже.
   Туда-то и прибыл Джемс Старр.
   Инженера ждали. Хозяин коттеджа Симон Форд, стоявший у порога, бросился
навстречу своему бывшему начальнику, лишь только  вдали  показалась  лампа
Гарри Форда.
   - Добро пожаловать, мистер Джемс! - вскричал он,  и  голос  его  громко
отдался под сланцевыми сводами. -  Добро  пожаловать  в  коттедж  шахтного
мастера! Если дом семейства Форд  и  погребен  под  землей  на  глубине  в
полторы тысячи футов, он от этого не стал менее гостеприимным.
   - Как поживаете, дорогой Симон? - спросил  Джемс  Старр,  пожимая  руку
хозяину.
   - Очень хорошо, мистер Старр. Да и как могло бы  быть  иначе?  Ведь  мы
защищены здесь от всякой непогоды. Ваши леди ездят летом подышать воздухом
в Ньюхейвен и Порто-Белло [курорты в окрестностях Эдинбурга], а  лучше  бы
они проводили по  нескольку  месяцев  в  Эберфойлских  копях.  Они  бы  не
рисковали схватить  насморк,  как  в  осеннюю  сырость  на  улицах  старой