А вот на "подлинных письмах воров" придется заострить внимание. Все они
- плод грубой, неумелой мистификации и  никакого отношения ни к  жаргону, ни
тем  более к  воровским малявам и ксивам  не имеют. Видимо, авторы накропали
эти уродливые эпистолы, пользуясь диким воляпюком,  лексику для которого они
черпали в собственном "словаре":
     "Здорово, дед!
     Вот  прошло  больше  пяти  лысаков как  от  хозяина.  Отросла лешога...
Апирекция была всего два года... Как прицокался, балдел у корынки. Дергали в
гадиловку, где петюкали алты  как  вшиварю или  анохе...  Особо фордыбачился
фурсик из кадетов..."
     Из  всей  этой галиматьи  к  уголовному  жаргону имеют  отношение слова
"хозяин" (начальник  тюрьмы или  колонии), "гадиловка" (отделение милиции) и
"дергать" в  значении вызывать, приводить  (типично арестантское словцо) да,
пожалуй,  "корынка" (хотя нынче  обычно используется лишь "корынец" - отец).
Остальное  - плод больного воображения составителей. И главное: зачем вообще
бывшему  арестанту,  находящемуся  на  свободе,  писать "вольному"  приятелю
безобидное  письмецо  о  своей  жизни   (живу   у   мамы,   отросли  волосы,
перевоспитывают  менты) - на арго? По-другому изъясняться не  может?  Полная
ерунда. Так  может  рассуждать  лишь  профан,  никогда  не  слышавший  живой
жаргонной речи.
     То же  дремучее невежество - и в  "липовых"  "воровских  записках". Вот
один из перлов  - "Дубарь  заначен  в  худуке"  (труп  спрятан  в  колодце).
Просторечное "заначить" означает:  припрятать на время, оставить "на потом",
чтобы позже использовать. Так говорят о еде, куреве,  наркотиках, деньгах...
С  какой  целью  неизвестные  "воры" "заначили"  труп  -  чтобы  доесть  или
докурить? "Худук" же сроду не был словом жаргонным. Это - диалектная лексика
(см. "Толковый  словарь"  Даля). Еще до революции малограмотные  составители
"воровских словарей" включили слово  в состав жаргона, поскольку слышали его
от арестантов из крестьянской среды и посчитали "уголовным"... Нынче ни один
"сиделец"  не  скажет, что значит "худук" (сомневаюсь,  чтобы  это  знали  и
современные сельские жители).
     Авторы  словаря даже  не  удосужились  прочесть статью Д. С.  Лихачева,
которую сами же включили в свою книгу. Тогда бы они  по крайней мере поняли,
что жаргонная речь - это  вовсе  не  перевод каждого  обычного слова на язык
"фени":
     То, что воровская речь не может служить  для тайных переговоров, должно
быть ясно, поскольку насыщенность ее специфическими арготизмами не настолько
велика, чтобы ее смысл нельзя было уловить слушающему.  Воровская речь полна
слов  и  выражений,  которые  только  слегка  видоизменяют  обычное  русское
значение,  о  смысле которых  легко  догадаться  и которые нельзя  объяснить
простым "засекречиванием"... Обычная  речь  вора так  же  естественна  и  не
условна, как  и речь представителя любой  другой  социальной группы.  Законы
развития  всякого  языка  -  ее законы... ("Черты  первобытного примитивизма
воровской речи")
     Итог  сказанному   можно  подвести   словами  того   же  Плуцера-Сарно,
написавшего о творении Балдаева:
     "Эта книга собрала в себе ошибки всех предыдущих словарей с добавлением
нескольких  тысяч новых  ляпсусов  и  оплошностей. Между тем,  словарь вышел
суммарным  тиражом  60 тысяч  экземпляров и стал  основным изданием в данной
области,  которым пользуются  русисты  всего мира.  Хотя книгу  никак нельзя