Себастьен Жапризо.
    Долгая воскресная помолвка

 -----------------------------------------------------------------------
 eatie Jariot. U log dimache de fiacaille (1991).
 Пер. с фр. - А.Брагинский.
 ellcheck y HarryFa.
 -----------------------------------------------------------------------


 - Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь?
 - Никого, - ответила Алиса.
 - Мне бы такое зрение,  -  заметил Король с
 завистью. - Увидеть Никого! Да  еще  на  таком
 расстоянии... А я против солнца и настоящих-то
 людей с трудом различаю!
 Льюис Кэрролл, "Алиса в Зазеркалье"



В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ

 Жили-были пять  французских  солдат,  которым  на  роду  было  написано
воевать.
 У первого, в прошлом разбитного, веселого парня, на шее болталась бирка
с номером 2124, выданная призывным пунктом в департаменте Сена. А на ногах
были сапоги, снятые с немца. Теперь эти сапоги,  увязая  в  окопной  жиже,
шлепали из одной траншеи в другую, через забытый Богом  лабиринт,  ведущий
на передовую.
 Следуя друг за другом и спотыкаясь на каждом  шагу,  со  связанными  за
спиной руками, все  пятеро  шли  к  передовой.  Их  вели  люди  с  ружьями
наперевес из траншеи в траншею, навстречу вечерним сполохам  -  хлюп-хлюп,
чавкали по грязи сапоги, снятые с немца, - мимо первых линий окопов,  мимо
дохлой лошади, мимо брошенных ящиков  с  боеприпасами  и  разного  другого
похороненного под снегом хлама.
 В те первые дни первого месяца 1917 года выпало много снега.
 Номер 2124 брел по траншеям, с  трудом  вытаскивая  ноги  из  грязи,  и
подчас кто-нибудь по доброте душевной помогал ему, схватив то за рукав, то
за полу старой, задеревеневшей от холода шинели.
 А еще были лица.
 Десятки, сотни лиц,  заляпанных  грязью,  повернутых  в  сторону  узких
траншейных переходов, провожающих безмолвными  взглядами  пятерку  усталых
солдат, через силу тащивших свои тела - все дальше, все вперед, в  сторону
передовой. В блеклых вечерних сумерках они смотрели  из-под  касок  поверх
поваленных деревьев и гор развороченной  земли,  их  глаза  на  заляпанных
грязью лицах не отрывались от этих пятерых со связанными за спиной руками.
 В совсем еще недавние прекрасные деньки этот номер  2124,  по  прозвищу
Эскимос, но отзывавшийся и на кличку  Бастилец,  был  столяром,  обтесывал
рубанком доски, а в промежутках между  двумя  готовыми  кухонными  шкафами
отправлялся пропустить стаканчик белого сухого вина к Малышу Луи на  улицу