мужичина   в  суконной  однорядке,  выскочил  из-за  лотка  и  свирепо
накинулся на посадского.
     - Плати, Гурейка! Шесть алтын с тебя! Плати, стерва!
     Гурейка развел руками.
     - Нету денег, Демьян Силыч. Прости, ради Христа.
     - Нету? А вот это зришь?
     Сиделец взмахнул перед носом Гурейки кулачищем.
     - Клянусь богом, нету. Опосля отдам.
     - Опосля-я-я?   -  затряс  Гурейку  сиделец.  -  Порешу!  Гурейка
вывернулся и  метнулся  было  в  Иконный  ряд,  где  монахи  торговали
Николаем-Чудотворцем   и   Всемилостивым   Спасом,  но  тут  подоспели
Демьяновы дружки.  Навалились на Гурейку,  содрали  сапоги  и  кафтан.
Посадский понуро побрел по Калачному ряду.  Торг смеялся, улюлюкал. Но
не успел Гурейка отойти от  храма,  как  дорогу  ему  преградил  дюжий
пекарь в гороховой чуйке.
     - Ты что ж,  остолоп,  кафтан-то отдал,  а?  - истошно заорал он,
потрясая кулаками. - Ты ж мне за калачи задолжал. Мне надлежало с тебя
кафтан сорвать. Мне!
     - Не гневи бога, Митрич. Аль не видел? Силком взяли.
     - Мой кафтан,  остолоп!  -  взревел  пекарь  и  подмял  под  себя
Гурейку. Отволтузил, напинал под бока и потащил в Съезжую.

ГЛАВА 12
                             МОРЕ ТИННОЕ

     Обогнув Митрополичий двор,  Иванка пошел мимо Архиерейского сада,
обнесенного  дубовым  частоколом,  а затем пересек владычное кладбище,
где покоились иноки Григорьевского монастыря.
     Вышел на берег реки Пижермы, где стояла деревянная церковь Бориса
и Глеба.  Здесь начались избы Рыболовной слободки. На плетях и заборах
сушились сети, бредни и мережи, пахло сушеной и свежей рыбой.
     Открылось озеро,  тихое, спокойное, простиравшееся вдаль на много
верст.
     "Да это и впрямь море.  Не  зря  Васюта  хвастал.  Экий  простор!
Берегов не видно", - залюбовался озером Болотников.
     У причалов,  с вбитыми в землю дубовыми сваями,  стояли на якорях
струги  и  насады,  мокшаны и расшивы;  среди них возвышалось огромное
двухъярусное судно с резным драконом на носу.
     "Нешто корабль?" - подивился Иванка.  О кораблях он слышал только
по рассказам стариков да калик перехожих.
     - Что,  паря,  в диковину? - услышал он подле себя чей-то веселый
голос. Обок стоял чернобородый мужик с топором на плече.
     - В диковину, - признался Иванка. - Впервой вижу.
     - Выходит,  не ростовец?  А мы-то всяких тут нагляделись. Этот из
Хвалынского моря приплыл, товаров заморских привез. У нас купцы, брат,
ухватистые...  Вишь мужика в зеленом кафтане?  У  струга  с  работными
лается.  То Мефодий Кузьмич,  купец гостиной сотни.  Нонче в Астрахань
снаряжается.
     - В Астрахань? - заинтересованно переспросил Болотников.
     - В Астрахань,  милок.  Ну,  бывай,  тороплюсь,  паря.  Избу надо