Чем ближе  к  кремлю,  тем  шумней и многолюдней.  Повсюду возы с
товарами, оружная челядь, стрельцы, нищие, скоморохи.
     Но вот   и   Вечевая   площадь.  Иванка  остановился  и  невольно
залюбовался высоким белокаменным пятиглавым собором.
     "Чуден храм,  -  подумал  он.  - Видно,  знатные мастера ставили.
Воистину люди сказывают:  Василий Блаженный да Успение Богородицы Русь
украшают".
     Торг оглушил  зазывными  выкриками.   Торговали   все:   кузнецы,
бронники, кожевники, гончары, огородники, стрельцы, монахи, крестьяне,
приехавшие из  сел  и  деревенек.  Тут  же  сновали  объезжие  головы,
приставы и земские ярыжки, цирюльники и походячие торговцы с лотками и
коробьями.  (Объезжие головы - выборные посадские люди,  смотревшие за
порядком на улицах.)
     Торговые ряды раскинулись на всю Вечевую площадь. Здесь же, возле
деревянного храма Всемилостивого Спаса,  секли батогами мужика.  Дюжий
рыжебородый кат в алой,  закатанной до локтей  рубахе  бил  мужика  по
обнаженным икрам.
     - За что его? - спросил Иванка.
     - Земскому  старосте задолжал.  Другу неделю на правеже стоит,  -
ответил посадский.  (Правеж  -  править,  взыскать.  Ежедневное  битье
батогами несостоятельного должника, являвшееся средством принуждения к
уплате долга.  Чем больше был долг, тем длиннее срок правежа. В случае
неуплаты  долга  по  истечении  срока правежа должники (за исключением
служилых людей) отдавались в холопы истцу.)
     Подскочил земский ярыжка. Поглазел, захихикал:
     - Зять тестя лупцует, хе-хе. Глянь, православные!
     Ростовцам не в новость, зато набежали зеваки из приезжих.
     - Что плетешь? Какой зять?
     - Обыкновенный.  Не  видишь,  Селивана  потчует.  То Фомка - кат.
Летось Селиванову дочку замуж взял.
     - Да как же это? Негоже тестя бить, - молвил один из мужиков.
     - А ему что. Ишь, зубы скалит. Ай да Фомка, ай да зятек!
Селиван корчился грыз зубами веревку на руках.
     - Полегче,  ирод.  Мочи нет,  - хрипло  выдавил  он,  охая  после
каждого удара.
     - Ниче, тятя. Бог терпел и нам велел, - посмеивался Фомка.
     Иванка пошел торговыми рядами:  калачным, пирожным, москательным,
сапожным, суконным, холщовым... В рыбном ряду остановился, пригляделся
к торговцам. Мужики и парни завалили лотки сушеной, вяленой и копченой
рыбой.  Тут же в дощатых чанах плавал и живец, только что доставленный
с озера: щука, карась, лещ, окунь, язь...
     - Налетай, православные! Рыба коптец, с чаркой под огурец!
     - Пироги из рыбы! Сам бы съел, да деньжонки любы!
     Верткмй, высоченный торговец  ухватил  длинной  рукой  Иванку  за
рубаху.
     - Бери всю кадь. За два алтына отдам. Бери, паря!
     - Где ловил?
     - Как где? - вытаращил глаза торговец. Чать, одно у нас озеро.
     - Но и ловы разные, Поди, под Ростовым сеть закидывал?
     - Ну.