Скитник стукнул посохом.
     - Закинь гордыню, чадо! Никогда зло не приносило добра, а насилие
породит  лишь  новые  злодеяния.  Так  богом  создано,  чтоб жил раб и
господин,  жил с Христом в душе и без кровопролитий.  Иного не будет в
этом мире. То гиль и безбожие.
     - Будет, старче! Будет сермяжная Русь вольной! Не все властвовать
боярам. Сметет их народ в твое змеиное болото.
     - Замолчи, молодший! Не гневи бога!
     - Бог твой лишь к господам милостив, а на мужика-смерда он сквозь
боярское решето взирает.
     - Не богохульствуй! Сгинь с очей моих! Не оскверняй сей обители.

ГЛАВА 8
                            ХРИСТОВЫ ОНУЧИ

     Весь день и всю длинную ночь, отказавшись от трапезы, облачившись
в тяжкую власяницу,  старец молился. (Власяница - грубая одежда в виде
длинной рубашки из верблюжьей или какой-либо  другой  шерсти,  которую
носили аскеты на голом теле.)
    Иванка лежал в сенцах; по кровле тихо сеял дождь, навевая покой и
дрему, на сон долго не приходил: голову будоражили мысли.
     "Русь не боярином - народом сильна.  Не мужик ли  от  татар  Русь
защитил?  Кто  с  Мамаем на Куликовом поле ратоборствовал?  Все тот же
пахарь да слобожанин.  А старец - не убий, не поднимай меча, смирись и
терпи.  Худо речешь,  Назарий,  изверился ты в народе,  в силе его. Да
ежели народную рать собрать и вольное слово кликнуть - конец  боярским
неправдам..."
     Из-за неплотно прикрытой двери невнятно доносилось:
     - Прости его,  господи...  Млад,  неразумен...  Дьявол смущает...
Тяжек  грех,  но  ты  ж  милостив,  владыка  небесный...  Прости  раба
дерзкого. Наставь его, господи!..
     "Старец о душе моей печется.  Не будет в  сердце  моем  покаяния.
Никогда  не  смирюсь!  Скорее бы в Дикое Поле.  Там простор и братство
вольное".
     Поутру чинили с Васютой кровлю.  Старец же,  казалось, не замечал
стука топора он отрешенно лежал на лавке и  что-то  скорбно  бормотал,
поглаживая высохшей рукой длинную бороду.
     На другой день,  как и предсказывал Назарий,  дождь  кончился,  и
сквозь  поредевшие тучи проглядывало солнце.  Подновив кровлю,  Иванка
вошел в избушку.
     - Спасибо тебе за приют, Назарий. Пора нам.
     - Провожу,  чада, - согласно мотнул головой отшельник. Взял посох
и  повел  к болоту.  Когда вышли на сухмень,  скитник указал в сторону
бора.
     - Зрите ли ель высоку? Вон та, на холме?
     - Зрим, старче.
     - К  ней  и ступайте.  А как дойдете,  поверните от древа вправо.
Минуете с полверсты - и предстанет вам дорога. На закат пойдете - то к
царевой Москве, на восход - к Ярославу городу... А теперь благословляю
вас. Да храни вас господь, молодшие.