- Спасибо за суд праведный, батюшка.
     - Чего ж за купца не бились? - ступил к работным Болотников.
     - Худой он человек,  лютый. Микешке намедни зубы выбил, - изронил
один из ярыжек.
     - Лют. Привести сатану!
     Но купца наверху не оказалось.
     - В трюм он спрятался, атаман, - высунулись из лаза гребцы.
     Казаки полезли в трюм,  а Болотников, глянув на ертаульный струг,
шагнул к пушкам.
     - Гей, пушкари, ко мне!
     На кичку  прибежали  четверо  казаков,  прошедшие выучку у Терехи
Рязанца.
     - Слушаем, батька!
     - Царев струг возвращается. Пали по ертаульному!
     Струг медленно  подплывал  к  каравану.  Стрелецкий  голова был в
растерянности.
     "Напала-таки, гиль воровская!  - в замешательстве размышлял он. -
Ишь как хитро вынырнули.  Теперь на всех стругах  драка  идет.  И  как
быть?   Из  пушек  по  разбойникам  выстрелить?  Так  государев  струг
потопишь, а да нем купцы, стрельцы да царское жалованье".
     Пока голова кумекал, с захваченного переднего струга разом ухнули
пушки; ядра плюхнулись в воду у самого судна.
     - Гребцы,  разворачивай!  -  переполошился,  не  ожидая пушечного
удара, голова. - Борзей, черти! Продырявят!
     Ертаульный струг развернулся и трусливо покинул караван.
     А на других суднах все еще продолжалась кровавая сеча.  Не  желая
сдаваться разбойной голытьбе, стрельцы сражались насмерть. Но им так и
не удалось сдержать натиск повольницы.
     Легче пришлось  ватаге  Сергуни.  Купеческие  насады,  расшивы  и
мокшаны, лишенные государевой охраны, сдались без боя.
     Бой произошел  лишь  на судне купца Пропькина.  Евстигней Саввич,
увидев воровские челны,  тотчас  выгнал  на  палубу  оружных  людей  с
самопалами.
     - Озолочу, милочки. Рази, супостата!
     Оружных было   не   так  уж  и  много,  но  то  были  люди  князя
Телятевского, сытно кормившиеся на его богатом дворе. Посылал их князь
с наказом:
     - Служили мне с радением, также послужите и Пронькину. А я вас не
забуду, награжу щедро.
     И челядь княжья постаралась:  дружно била мужиков  из  самопалов,
крушила дубинами. Но тут вмешался Илейка Муромец.
     - Бей холуев, ребятушки!
     А ярыжки   будто  только  того  и  ждали.  С  баграми  и  веслами
накинулись на оружных и начали их утюжить. А тут и ватажники пришли на
помощь. Княжьих людей поубивали и покидали за борт.
     - А где купец? Тащи купца! - заорал Илейка.
     Кинулись в  мурью,  трюмы,  по Пронькина и след простыл.  В самую
суматоху,  поняв, что добро не спасти и в живых не остаться, Евстигней
Саввич сиганул в воду.  Сапоги и кафтан потянули на дно,  но берег был
близко. Выплыл, отдышался и юркнул в заросли.