люди  ли  государевы,  а  мужиков  наших  не достать.  Тропа и к Волге
выведет, и в лесу упрячет. Там у нас, на случай беды, землянки нарыты.
Не одно налетье можно высидеть. И зверя вдоволь, и угодья бортные.
     - Вон как... А все ж проведешь, сынко?
     - Проведу,  батяня.  Но возврата мне не будет - мир сказнит.  Так
что навсегда с селянами распрощаюсь. С тобой пойду.
     Крепко обнял сына Иван Гаруня и повел к атаману.
     На другое утро Первушка вывел конный  отряд  к  Волге.  Затем  он
долго и молчаливо расставался с родимой сторонушкой.
     "Простите, мужики,  - крестился Первушка на сумрачный лес.  -  Не
хотел  вам зла-корысти.  Знать,  уж так бог повелел,  чтоб мне с земли
родной сойти да белый  свет  поглядеть.  Прощайте,  сельчане.  Прощай,
Скрытня-река!"
     Положил Первушка горсть земли в ладанку,  низко поклонился лесу и
пошагал к казакам.
     - Да ты не горюй,  парень.  О заветной тропке никому не скажем, -
ободрил Нечайка.
     - Тропки не будет. Завалят ее мужики да новую прорубят.

     На крутояре показался конный дозор. Казаки замахали шапками.
     - С какой-то вестью,  - поднялся на нос струга Болотников. - А ну
греби, други, к берегу!
     Челн атамана приблизился к крутояру. Казаки наверху закричали:
     - С ногаями столкнулись,  батька!  Отбили отару баранов да  косяк
лошадей! Ноне с мясом будем!
     - Много ли донцов потеряли?
     - Шестерых, батька!
     Казаки на челнах сняли шапки.
     - Надо бы мясо на челны, батька!
     - Добро. Яр кончится - спускайтесь к челнам!
     Свыше тысячи   баранов  притащили  казаки  к  берегу.  Их  тотчас
разделали,  присолили и перетащили на струги.  Солью запаслись  еще  в
острожке. Мужики, обрадовавшись лошадям, позвали казаков на варницу.
     - Соли у  нас  довольно,  век  не  приесть.  Берите,  сколь  душа
пожелает.
     И вот мужичий дар крепко сгодился.
     Часть мяса  разрезали  на  тонкие  ломтики  и выставили на солнце
сушить да вялить. Казаки ожили, довольно гудели.
     - Ноне заживем, братцы. Это те не рыба.
     Болотников же  был  вдвойне  доволен:  казаки  отбили  у  поганых
ногайских лошадей. Теперь опять все войско будет на конях.
     На четвертый день завиднелись Жигулевские горы.
     - Ну,  слава  богу,  знать,  доплыли,  - размашисто перекрестился
Болотников,  жадно  всматриваясь  в  окутанные  синей  дымкой  высокие
вершины.  Сколь дней, сколь ночей пробирались донцы к грозным волжским
утесам, и вот пристанище удалой повольницы рядом.
     - Ко мне, есаулы!
     Мирон Нагиба,  Васюта Шестак,  Нечайка Бобыль,  Степан Нетяга  да
казак-собинка Иван Гаруня расселись вокруг атамана.
     - Где вставать будем,  други? Жигули обогнем или тут, под горами,