же тебя носило?  Почитай,  год прятался.  Молчишь?  Я-то думал в степи
подался, а ты тут, в лесах шастаешь.
     Иванка пришел в себя. Проглотив комок в горле, зло произнес:
     - В вотчине мужиков мучил и тут катом обернулся.  Ох, и паскудлив
же ты, Мамон. Жаль, не удалось тебе башку смахнуть.
     - А я везучий, Ивашка. Ни царь, ни сатана мне башку не смахнет. А
вот дьяволу я еще послужу, послужу, Ивашка! Люблю топором поиграть.
     - Убивец, тьфу!
     - Плюй, Ивашка, кляни, Не долго тебе осталось. Хватит, погулял по
белу свету.
     - Червь могильный, душегубец!
     - Вестимо,  Ивашка,  душегубец.  Топор мне брат родной, а плаха -
сестрица.  Люблю людишек потрошить.  Я ж у Малюты Скуратова в любимцах
ходил.  Небось слышал? Горазд был на топор царев опричник, ух, горазд!
(Малюта  Скуратов  -  Вольский  Григорий Лукьянович,  думный дворянин,
ближайший помощник царя  Ивана  Грозного  по  руководству  опричниной,
пользовавшийся его неограниченным доверием.)
     - Нашел чем похваляться. Кат!
     - Кат,  Ивашка, злой кат. Вот так и князь меня величал. Никак, по
нраву я был Андрею Андреичу.
     - Чего  ж  от него сбежал?  Кажись,  в узде он тебя не держал,  -
усмехнулся Болотников.
     - Э-эх,  Ивашка,  младехонек ты еще.  У меня с Телятевским особая
дружба.  Вот и пришлось в леса податься.  Тут мне вольготней,  я здесь
царь лесной.
     Подошел к поставцу, налил в кубки вина.
     - Хошь  выпить?  Я  добрый  седни.  Винцо у меня знатное.  Борису
Годунову в дар  везли,  а  я  перехватил  гостей  заморских.  Поднесу,
Ивашка.
     - Из твоих-то рук!
     - Рыло воротить?
     Прищурился, вперив в Болотникова тяжелый взгляд.
     - Гордыни в тебе лишку.  А чем чванишься?  Смерд, княжий холоп! Я
из тебя спесь вытряхну, живьем буду палить. В адских муках сдохнешь.
     Мамон выпил  и,  с  трудом  унимая злобу,  заходил по избе.  Взял
топор, провел пальцем по острому лезвию, ступил к Болотникову.
     - По  кусочкам  буду  тяпать,  а к ранам - щипцы калены да уголья
красны.  Орать будешь,  корчиться, пощады просить. Но я не милостив, я
тут  всех  в  царство небесное отсылаю.  А зачем отпущать?  Пропал раб
божий,  сгинул - и вся недолга.  Да и волков потешить надо.  Уж больно
человечье мясо жрут в охотку...  Чего зверем смотришь?  Ух, глазищи-то
горят.  Не милы мои речи? А ты слушай, слушай, Ивашка. Покуда слова, а
потом и за дело примусь... Жутко, а?
     Тяжело сел на лавку,  помолчал,  а затем вновь тихо  и  вкрадчиво
спросил:
     - А хошь я тебя помилую?
     - Не глумись, Мамон. В ногах ползать не буду.
     - Удал ты,  паря. А я взаправду. Отпущу тебя на волю и денег дам,
много денег,  Ивашка.  Живи и радуйся.  Но и ты мне сослужи. Попрошу у
тебя одну вещицу.