поручика надо бы из гвардии  убрать,  отправить  в  какой-нибудь  отдаленный
гарнизон. А Стрекаловых так припугнем, что пикнуть не посмеют.
   Он оценивающим взглядом смерил Ивана Дмитриевича, как бы прикидывая,  что
с ним-то делать, но не высказал на этот счет никаких соображений.
   Шувалов молчал. Видимо, его мучили сомнения.
   Вдруг Певцова осенило:
   - Ваше сиятельство, зачем лишние сложности? Подставной убийца уже есть!
   - Кто именно?
   - Да этот Фигаро! Княжеский камердинер... Украл портсигар, вот  и  улика.
Он у нас не отвертится!
   - Но если будет судебный  процесс,  Вена  сможет  на  него  сослаться,  -
резонно возразил Шувалов. - Там тоже не дураки  сидят.  Скажут  нам:  о  чем
речь, господа, если убийца найден и осужден?  От  них  мы  тогда  ничего  не
добьемся.
   - С процессом не следует спешить. Вначале докажем вину Хотека и предложим
австрийцам подписать все необходимые соглашения в обмен на сохранение тайны,
потом вынесем дело на суд.
   - Хотите засудить невинного? - спросил Иван Дмитриевич.
   - Воровать тоже нехорошо, - сказал Шувалов. -  Посидит  немного,  мы  его
подведем под амнистию. Дадим денег, пускай землю пашет где-нибудь в  Сибири!
Вон морда-то какая! Разъелся тут...
   - Да! - спохватился Певцов. - Отдайте-ка то письмо.
   - Какое? - Иван Дмитриевич притворился, будто не понимает.
   - Которое Хотек послал Стрекалову.
   - Ах это... Зачем оно вам?
   - Снимем копию и  пошлем  Францу-Иосифу,  -  объяснил  Шувалов.  -  Пусть
почитает.
   - Ваше сиятельство, суть в том... Видите ли... Короче, я  еще  не  вполне
убежден, что именно Хотек задушил князя.
   - То есть как? - опешил Шувалов.
   - Это предположение. Догадка... Есть и контрдоводы.
   - Не важно, - вмешался Певцов. - С такой уликой мы  докажем  что  угодно.
Давайте его сюда, это письмо.
   Иван Дмитриевич  отступил  ближе  к  двери.  Дело  принимало  неожиданный
оборот. Что они задумали? Всю Европу одурачить? Не выйдет. Вверх-то соколом,
а вниз - осиновым колом, как Хотек. Да  и  рыжего  Фигаро  тоже  было  жаль.
Малый, поди, сохи в глаза не видывал. Пропадет в Сибири...
   - Где письмо? - напирал Певцов.
   - Послушайте меня, ваше сиятельство! Признаюсь, я обвинил  Хотека,  чтобы
он взял назад свой ультиматум.  Ведь  что-то  же  надо  было  делать!  Честь
России...
   - Отдавайте письмо! - заорал Певцов.
   - Умоляю, выслушайте меня! - быстро заговорил Иван  Дмитриевич,  прижимая
рукой карман,  где  лежало  злополучное  письмо.  -  Я  уже  напал  на  след
настоящего убийцы, но чтобы схватить его, нужно время. День, может быть, или
два, а Хотек дал вам сроку завтра до полудня. Что оставалось делать? Я же не
о себе думал!
   - Не о себе? - взвился Певцов. - А сколько ты хочешь содрать с Хотека  за
это письмо? Тысяч десять?
   - Господи! - чуть не плача, сказал Иван  Дмитриевич.  -  Да  я  его  хоть