- Вы думаете, - примирительно сказал Шувалов, - мне  не  хочется  верить,
что князя придушил муж-рогоносец, ревнивая любовница или его же  собственный
лакей, польстившийся на серебряный портсигар? Очень хочется. Но не могу я  в
это поверить, поймите! Так запросто не  убивают  иностранных  дипломатов,  в
России - тем более.
   - Виноват, ваше сиятельство, кого же подозреваете вы?
   - В чем и штука, что никого конкретно. Разве  что  агентов  какого-нибудь
подпольного польского Жонда, если таковой существует.
   - Поляки-то тут при чем?
   - Перед тем как отправиться в Ломбардию, на войну с Виктором-Эммануилом и
Наполеоном Третьим, кавалерийская дивизия, которой командовал фон Аренсберг,
была расквартирована в Кракове. Возможно, он чем-нибудь насолил  полякам,  а
они люди мстительные. Краков принадлежит австрийцам, и,  между  прочим,  там
же, в Галиции, начинал когда-то службу граф Хотек.
   - По фамилии судя, он - чех, - заметил Иван Дмитриевич.
   - Не важно, слуги империи не имеют национальности. А на мысль  о  поляках
меня навел тот факт, что на Хотека сегодня тоже было совершено покушение. Он
едва не погиб.
   - Ну, это вряд ли. Трудно так зашвырнуть  камень  в  окно  кареты,  чтобы
убить человека.
   - Откуда вы знаете? - удивился Шувалов. - Кто вам об этом рассказал?
   - Никто. Слух прошел, - уклончиво ответил Иван Дмитриевич.
   - Поразительно! Все знают всё и даже больше того, что есть на самом деле.
Хотеку, например, какой-то провокатор сообщил, будто убийцу к фон Аренсбергу
подослали мы.
   - Кто - мы? Вы?
   - Да, мы. Жандармы. Представляете?
   - А причина?
   - Князь якобы связан был  с  австрийскими  и  французскими  журналистами,
снабжал их всякого рода измышлениями о тайных замыслах нашего правительства.
Клеветническими, разумеется.
   - Действительно снабжал и был связан?
   - Не исключаю, но сейчас меня  больше  заботит  другое.  Кто-то,  похоже,
любыми путями стремится подорвать доверие государя к Корпусу жандармов и  ко
мне лично.
   Иван Дмитриевич слушал, а на языке вертелся один вопрос:  кто  следил  за
домом фон Аренсберга? Спросить или  не  стоит?  Нет,  лучше  не  спрашивать.
Певцов об этом говорить отказался, сославшись на  государственную  тайну,  и
невольно возникало чувство, что он, Иван Дмитриевич, сел за стол с игроками,
которые заранее  распределили  между  собой  выигрыш  и  проигрыш.  В  такой
ситуации самое разумное - играть по  маленькой,  не  высовываться,  если  уж
нельзя вовсе бросить карты на стол и выйти вон.
   - Хотек ведет себя вызывающе, - говорил Шувалов. - Мне  он  не  доверяет,
угрожает поставить  вопрос  о  том,  чтобы  к  расследованию  были  допущены
представители австрийской жандармерии. Я вынужден был довольно резко заявить
ему, что этого не позволяет честь России.
   - Правильно, ваше сиятельство! - горячо одобрил  Иван  Дмитриевич,  вдруг
осознав, что честь России, которая никогда не была  предметом  его  насущных
забот, зависит  от  того,  насколько  быстро  сумеет  он  найти  убийцу  фон
Аренсберга.