что-нибудь?
После совместного тщательного обыска он вписал в блокнот перечень
исчезнувших ценностей: "Револьвер (система не изв.), портсигар серебряный,
монеты золотые французские (9 - 10 шт.)".
- Такие? - шепотом спросил Иван Дмитриевич, показывая камердинеру
найденный под кроватью и утаенный от Певцова золотой кругляш с козлиным
профилем Наполеона III, императора французов.
Попутно он вспомнил, что этот император был злейшим врагом Виктора Гюго,
любимого писателя жены. Недавно она купила Ванечке плюшевую козу, которую
назвала Эсмеральдой.
- Ага, - кивнул камердинер. - Если сбоку смотреть, они так друг на друга
похожи, не отличишь.
- Кто на кого?
- Он, - повел глазами камердинер в сторону покойника, - и этот, на
целковике.
- Наполеондор называется, - сказал Иван Дмитриевич.
- Что вы там шепчетесь? - заволновался Певцов. - Какие у вас от меня
секреты?
- Ничего-ничего, пустяки.
Иван Дмитриевич вернулся к туалетному столику, и пока он проверял
содержимое ящичков, Певцов пенял камердинеру:
- Что же это у тебя, братец, в доме все двери скрипят? Здесь еще
туда-сюда, а в гостиной прямо по-волчьи воют. Ленишься? Не смазываешь?
- Я то делаю, что велят, - оправдался камердинер. - Насчет петель
никакого недовольства не было.
- Иди, после потолкуем, - сказал ему Иван Дмитриевич и, дождавшись, когда
он выйдет, повернулся к Певцову. - Между прочим, ротмистр, знавал я одного
ростовщика, так этот сын иудейский строго-настрого запрещал слугам смазывать
дверные петли.
- Воров боялся?
- Такие люди боятся не только воров.
Аналогия подействовала. Певцов сцепил руки у подбородка, задумался, а
Иван Дмитриевич подлил масла в огонь:
- Помните, камердинер говорил, что князь держал револьвер в ящике
туалетного столика возле кровати. Зачем? Военная привычка? Или все же
кого-то он боялся?
- Да-да, - покивал Певцов, - я сам об этом подумал.
- С другой стороны, - улыбнулся Иван Дмитриевич, играя им как кошка
мышью, - похищен серебряный портсигар. Как вы намерены увязать пропажу с
ситуацией на Балканах?
- Надо бы произвести обыск у этого Фигаро. Подозрительный малый...
- Господа, ваше время истекло, - заглядывая в спальню, объявил Шувалов. -
Прошло тридцать пять минут!
Прежде чем выйти, Иван Дмитриевич еще раз окинул взглядом последнее ложе
князя фон Аренсберга и опять отметил одно странное обстоятельство: убитый
почему-то лежал на кровати ногами к изголовью.
Спальней завладел камердинер с двумя рядовыми жандармами, выделенными ему
в помощники. Покойному подложили под голову подушку, предварительно
развернув его на сто восемьдесят градусов, накрыли одеялом, опустили веки.