предложить отсосать.
   Он, конечно, меня обманул. Там не нужен был гипноз и тем более совсем  не
требовалось отсосать. Там все  было  нормально:  абсолютно  здоровый  хуй  и
абсолютно здоровая уздечка. Он специально  решил  заморочить  мне  голову  с
уздечкой, чтобы попытаться предложить отсосать.
   Он меня почти уговорил. Я был настолько испуган,  что  почти  согласился.
Тем более что он предложил  попытаться  отсосать  не  потому,  что  ему  так
хотелось, а потому, что так требует уздечка. У меня появился  повод  вернуть
долг  либеральному   детству.   Отдать   либеральному   детству   ту   каплю
гомосексуализма, которой  ему  так  не  хватало  для  классики  либерального
детства.
   Но все кончилось хорошо - он не отсосал. В последний момент я  отказался.
Мы не поссорились. В тот же вечер он  учил  меня  играть  на  гитаре  и  пел
рок-н-ролл на стихи Солоухина. Ему  казалось  -  будет  очень  смешно,  если
положить  стихи  кондового  советского  поэта  Солоухина  на  рок-н-ролльный
стандарт. Но вышло не смешно. Вышло абсолютно нормально.  Никакой  оппозиции
советского стихосложения западной свободе  я  не  заметил.  Стихи  кондового
советского поэта идеально гармонировали с рок-н-ролльным стандартом.
   Потом он еще раз пытался лечить меня гипнозом, на этот раз,  кажется,  от
психологической закомплексованности. По его представлениям, я психологически
был очень закомплексован. Но уже не пытался предложить отсосать.
   Потом  он  пропал.  Позвонил  он  лет  через   двенадцать   и   поделился
впечатлениями о моих книгах. Потом рассказал о себе.
   Естественно, он ушел в Интернет. Там проводит все  свободное  время,  там
читает обо мне и там непонятно  каким  образом  нашел  мой  номер  телефона.
Раньше чем только не занимался,  а  теперь  преподает  психологию;  нравится
заглядывать под юбки девочкам.  К  нему  на  семинары  приходят  в  основном
девочки в юбках. Преподавая психологию - он имеет возможность заглядывать им
под юбки; ради этого и преподает психологию. А недавно раздел всех  школьниц
четвертых - пятых классов в одной из  школ  своего  района,  очень  хотелось
потрогать  целочек.  Он  выдал  себя  дирекции   за   врача,   занимающегося
акупунктурой и проверяющего  школьниц  определенного  возраста  на  какую-то
болезнь по заданию комитета здравоохранения. Дирекция поверила,  отдала  ему
на час отдельный кабинет и привела  ему  всех,  кого  он  просил.  Школьницы
разделись. Они мерзли и переминались с ноги на ногу. От них шел неповторимый
запах нераскрывшейся пизды. Жена тоже в этом участвовала. В общем, ему снова
живется довольно уютно. Он даже хочет написать  научно-фантастичский  роман,
но пока еще, правда, не знает о чем. Еще он сказал, что  у  него  есть  свои
люди в ФСБ и если не дай Бог что, он меня может с ними познакомить.
   Либеральное  детство  кончается  плохо,  а  друзья  либерального  детства
кончают еще хуже. Теперь он уже не напоминал конгломерат  Башмачкина,  Павки
Корчагина и академика Сахарова.  Теперь  это  был  абсолютно  ебнутый  урод.
Теперь  это  был  персонаж  для  Сологуба.  Если  бы  Сологуб  сейчас  писал
продолжение "Мелкого беса", то смог бы его использовать как протагониста.
   Либеральное детство еще раз напомнило о себе. Это ведь совсем не он тогда
пытался предложить отсосать. Это  был  хуй.  Хуй  русской  интеллигенции.  У
русской интеллигенции есть хуй. И этот хуй на меня  не  стоит.  А  я,  между
прочим, делал и делаю все возможное, чтобы этот хуй на меня стоял. Я  только
имитировал равнодушие и даже ненависть к этому  хую,  а  сам  всегда  мечтал
только о нем. Мечтал  в  либеральном  детстве.  Мечтал  и  потом.  Я  всегда