Ирину Павловну, ее журнал,  нашу  юность,  устремился  вперед  за  цыганской
пиздой. Так надо. А тебе, Ирина, больше не почувствовать моей спермы. Я ушел
другой дорогой. Меня поманила неверная цыганская  звезда  пизды.  Я  слишком
долго блуждал в потемках, чтобы теперь не раствориться под светом ее лучей и
в отблесках ее костра.
   Она (судьба) настигла меня. И цыганка и я молчали; а когда  судьба  -  не
разговаривают, когда судьба - ебутся.
   Случайно я посмотрел за ее спину и чуть не упал. От  ужаса.  Лучше  бы  я
туда не заглядывал!  Ведь  обычно  говно  лежит  в  унитазе  скромной  кучей
где-нибудь по центру. Это же нагло висело сталактитами по краям, как древние
минералы в подземной пещере, найденной рыцарями спелеологии.
   Экзамен на говно предстояло выдержать мне. Говно  бывает  разное,  бывает
такое, которое съедает нас, но бывает и другое -  его  можно  преодолеть.  В
крайнем случае, с ним можно жить дальше. Лирическое  отступление  про  говно
закончено, наши гениталии обнялись и переплелись.
   Сперва я стеснялся: цыганская дыра не так проста, к тому  же  говно  меня
здорово напугало. Но потом мой член поехал легко,  как  кибитка  с  хорошими
лошадьми - только вчера всем табором крали, - по укатанному  веками  тракту.
Но меня мало беспокоили  темные  дела  таборных  королей.  Да,  мы  -  племя
конокрадов, зато мы умеем отдаваться над говном, которое сталактитами лежит,
хорошему человеку. Я все глубже и глубже проваливался в цыганскую дыру.
   Если без эмоций, она так же фальшива, как и цыганская песня. Ярко светит,
мягко стелет да вся покрыта курчавыми рыжими  волосами,  которые  троекратно
обматываются вокруг члена. Но я не собираюсь, мои  красивые,  описывать  эту
дыру. Время описаний уже ушло или еще не настало, плюс все  описания  такого
рода не в ее пользу -  они  протокольны  до  тошноты,  прямолинейны,  грешат
опечатками, суетятся и в итоге не дают о ней точного представления.  К  тому
же описатели быстро переходят на себя. Так-то. И вины описателей здесь  нет.
Можно ли описать звезду или костер? Нет. То-то. Через  костер  можно  только
прыгать. Или отойти от него подальше, предварительно согревшись.
   Сословные предрассудки сильны - цыганок всегда боялись,  и  не  зря,  они
способны стать к говну лицом ради любви. Вот и я, забыв обо  всем,  попав  в
плен цыганской пизды, плыл. Степь, воздух, звезды, воля окружали меня - и я,
и я тоже среди вас! Цыганка поводила плечами  и  стонала,  страсть  овладела
нами, страсть, еб твою мать! Я, обычно такой пристрастный к  каждой  мелочи,
даже не обращал внимания на неспущенное говно -  оно  жалко  болталось  там,
внизу,  некогда  было,  у  меня  появилась  масса  дел:  надо  было  удавить
крестьянских овец скрипичной струной, поджечь  две  скирды  соломы,  догнать
соперника, вставить в него нож и покрутить нож в нем немного. А потом скорей
в свою кибитку, кнутом ошпарить лошадей и дальше в  степь,  не  отставая  от
табора. И все это со  своей  цыганкой,  из-за  которой,  падлы,  только  что
навсегда пострадал невинный  соперник.  Кибитка  скрылась  за  поворотом,  я
кончил. Сквозь туалетное окошко светила одинокая звезда. Отныне моя  душа  и
эта звезда стали как брат  и  сестра.  Более  того,  душа  моя  теперь  была
опекаема звездой.
   Говно дымилось. Неправда, это из моей души выходил пар,  душа  очищалась,
освобождалась и готовилась жить дальше.
   Цыганки - мастерицы развлекать. "Хочешь,  я  тебе  погадаю  по  говну,  -
предложила она, - есть интересные переплетения судьбы". Я отказался,  но  не
надо, мои милые, попрекать меня. Просто я и хирологию никогда не ценил.