чайник визжал больше обычного. Но как на  меня  смотрели  на  улице!  И  все
хотели только одного! Регулировщик - позер, циник, денег полный карман, а  в
глазах мольба загнанной кобылы: "Убей, ну пожалуйста, я так больше не могу".
Мальчики, бросившие школу с математическим уклоном и торгующие возле церквей
матрешками,   девочки,   проданные    полуголодными    матерями    водителям
междугородных  перевозок,  старики,  выброшенные   на   улицу   кровожадными
невестками и теперь вынужденные промышлять минетом за кусок колбасы,  -  все
они мало чем отличались от регулировщика, все они молча обращались ко мне  с
той же просьбой. Не надо на меня  давить,  -  я  пытался  из  последних  сил
казаться неприступным, - я же ничего не умею, а потом вдруг у меня  что  где
болит, зуб, например, коренной или палец, а ведь может быть и  того  хуже  -
вчера меня изнасиловали злые грузины, и я залетел!  А?  Но  они  не  верили,
отвечали: "Б", и только все молили.
   Из всех возможных орудий убийства я остановился на поводке для  собаки  -
о, где ты, моя девочка, я уже не помню, как тебя  зовут,  -  и  канцелярских
кнопках. Поводком можно было стянуть и сдавить, а потом уже добить кнопками.
Поводок и кнопки - надежные и проверенные вещи, многие ими пользовались, они
хорошо себя зарекомендовали.  Из  всех  осколков  русского  быта  только  на
кнопках и поводке проступали качество и вера в лучшее будущее.
   Старуха и ее любовник вышли перед сном погулять. Я  устремился  за  ними.
Все было кончено и  решено!  Неожиданно  они  обернулись,  заметили  меня  и
обрадованно поспешили мне навстречу, Светин брат просто расцвел.
   Я ох как крепко сжал в руке поводок. Кнопки тоже были наготове.
   Неожиданно меня схватили с двух сторон: Света и собака. Собака пришла  не
пустая, принесла в пасти баварский паштет  -  надеюсь,  бляди  с  голоду  не
умрут. Потом собака сама надела на себя поводок.
   И тут мы все и встретились. Русский сюжет не любит много действующих лиц,
он пока хилый подросток, русский милый наш сюжет, дай Бог  ему  удержать  на
себе тех, что есть, и  не  развалиться  под  их  тяжестью.  Когда-нибудь  он
окрепнет и сбросит груз назиданий  и  пессимизма,  а  пока  ему  до  Хереса,
конечно, очень далеко.
   "Теперь можно пить, - успокаивала меня Света, - и блевать сколько угодно,
собака все уберет".
   И мы со Светой, взявшись за руки, побежали делать новые отпечатки,  чтобы
у собаки от них рябило в глазах.
   Вот так я никого не убил, чего и всем  желаю.  Ибо  можно  жить  на  этом
свете, господа! Хотя и все на нем кончено,  свет  пока  еще  не  без  добрых
худосочных женщин и верных собак.
   Словарь жизни
   на рубеже тысячелетий
   А
   А - крик.
   АБВГДейка - любимая передача моего  русского  детства.  Телепередача  или
радиопередача - не помню. В чем там суть дела - тоже не помню и  никогда  не
вспомню. Но лучше передачи, если это радиопередача, я не слышал, и, если это
телепередача, то не видел.
   Ад - то, чем русского  человека  не  испугаешь.  Русский  человек  и  так
постоянно в самом центре ада жизни.
   Аккордеон  -  любимый  музыкальный  инструмент.  Если  бы  у   меня   был
музыкальный  слух,  то  я  бы  стал  музыкантом,  чтобы  играть  только   на