- А что, нет? - Дэвид испуганно приподнял голову с подушки.
   Врач успокоенно улыбнулся и мягко толкнул Дэвида в лоб,  заставляя  его
снова опустить голову.
   - Все в порядке, молодой человек.  Просто  мне  показалось,  что  я  не
сказал "у вас это ловко получилось", а только  подумал  об  этом.  Но  это
бывает. Иногда можно что-нибудь  пробормотать,  не  отдавая  себе  в  этом
отчета. А повезти вам действительно  повезло.  Тот,  второй,  в  "бьюике",
погиб. Отец четверых детей... Ну, отдохните еще, завтра мы вас отпустим.
   Врач вылетел из палаты так же стремительно, как и вошел.  "Значит,  тот
погиб", - подумал Дэвид и не почувствовал ничего. Он не был  ни  жестоким,
ни  сентиментальным,  и  чужая  смерть   была   для   него   алгебраически
абстрактной,  при  упоминании  которой  полагается  покачать   головой   и
сочувственно вздохнуть.
   Отец четверых детей - вечная американская манера говорить о  покойниках
с  легким  неодобрением,  словно  они  из-за  какого-то  каприза   бросили
многодетную семью. Отец четверых детей! Можно подумать,  что,  не  будь  у
этого типа детей, его смерть приобрела бы большую респектабельность.
   В палату снова вошла сестра. Увидев, что  Дэвид  не  спит,  она  слегка
улыбнулась ему блеклой, усталой улыбкой и сказала:
   - Красивое лицо... Как у Кирка Дугласа...
   Вначале  Дэвид  смутился,  хотя  смущение  не  было  лишено  для   него
приятности. Но при этом ум его зафиксировал какую-то странность. Удивление
медленно проявлялось в его мозгу, и лишь когда оно  окончательно  созрело,
он понял, что именно поразило его. Сестра сказала: "Красивое лицо... Как у
Кирка Дугласа..." Слова сами по себе  не  были  какими-то  необычными.  Он
знал, что немножко похож на знаменитого киноактера. То, что произнесла  их
сестра в лицо человеку, лежащему на кровати, было уже более странным. Но и
не это заставило  его  несколько  раз  открыть  и  закрыть  глаза.  Сестра
произнесла слова, не открывая рта! Она произнесла их, он явственно  слышал
их своими ушами, слышал этот необычный, плоский голос, такой же плоский  и
бестелесный, как у врача. Он не смог бы даже сказать,  какого  тембра  был
голос, но каким-то образом он твердо  знал,  что  исходили  эти  слова  от
сестры. Он слышал их!
   - Вы так считаете, сестра? - спросил он.
   - Что считаю? - спросила сестра, удивленно повернувшись к Дэвиду.
   - Что у меня красивое лицо и что я похож на Кирка Дугласа?
   Сестра краснела медленно и мучительно.  Сначала  у  нее  запылали  уши,
затем краска пятнами спустилась на  щеки,  оставив  лишь  синевато-бледным
нос, словно эталон для сравнения.
   - С чего вы это взяли? - еле пробормотала она.
   - Но вы же это сказали, признайтесь!
   - Господи, да что вы от меня хотите?..
   Теперь Дэвид слышал два голоса. Один - обычный женский, с чуть  слышной
хрипотцой, другой -  тот,  непривычно  бесплотный,  который  уже  был  ему
знаком. Первый смущенно бормотал: "Ничего я не говорила,  не  выдумывайте,
пожалуйста!" Второй испуганно шептал:  "Ненормальный  какой-то!  Мысли  он
читает, что ли?.. Не успела я это про него подумать, а он уже знает".
   - Простите меня, сестра. Я пошутил, - сказал Дэвид.
   Сестра - очевидно, для того, чтобы скрыть  смущение,  -  повернулась  к
нему спиной и принялась что-то переставлять на столике.