Михеич  взмахнул  рукой,  и  ключи  язвительным  треньканьем   скрепили
приговор человечеству. Он  прикрыл  за  собой  дверь  приемного  пункта  и
медленно поплелся дальше, проверяя, везде ли закрыты окна и  не  горит  ли
где неположенный свет.
   Свет не горел нигде за исключением третьего  этажа,  в  помещении  цеха
настройки. Щель под дверью  комнаты  номер  четырнадцать  сочилась  желтой
полоской. Зажав ключи под локтем, чтобы не  звенели,  Михеич  подкрался  к
двери, предвкушая не только невыключенное  электричество  и  незатворенное
окно, но  и  -  кто  знает?  -  может  быть,  какое-нибудь  еще  нарушение
инструкции, о котором ночной вахтер лишь мог мечтать долгими дежурствами.
   Михеич резко дернул дверь, тайно надеясь, что она заперта  изнутри,  но
дверь против  ожидания  легко  раскрылась,  и  вахтер  не  без  некоторого
разочарования увидел Ваню Скрыпника, бригадира настройщиков, склонившегося
над каким-то прибором.
   - А, дядя Михеич, - рассеянно пробормотал  бригадир,  неохотно  отрывая
глаза от шкалы, на которой нетерпеливо пританцовывала серебристая стрелка.
   - Товарищ Скрыпник, - твердо и вместе с тем скромно  сказал  вахтер,  -
позвольте справиться: есть у  вас  разрешение  на  работу  после  двадцати
одного ноль-ноль, подписанное директором ателье или его заместителем?
   - Нет,  товарищ  Михеич,  -  сказал  бригадир  настройщиков,  -  хотите
помилуйте, хотите казните. Нет у меня разрешения, подписанного директором,
заместителем или вообще кем бы то ни было из смертных.
   - А я с вами не смешки смеять пришел.
   - А я их и не смею. Наоборот даже.
   - Чем занимаетесь?
   - Дядя Михеич, ну что вы на  меня  набросились?  Ну  что  вы,  меня  не
знаете?
   - А нам это без надобности, чтоб вы  знали,  знаю  ли  я  вас,  товарыш
Скрыпник. Предъявите разрешение.
   Спорить с ночным вахтером было бесполезно.  Человек  он,  по  всеобщему
признанию, был добрый, но доброты своей стеснялся, особенно при выполнении
служебных  обязанностей,  считая  ее   предосудительной   и   недостойной.
Оставался только один многократно испытанный прием. Применять его было  не
совсем честно, но выхода не было. Бригадир вздохнул и спросил:
   - Дядя Михеич, а правду говорят, что у вас "КВН" до сих пор работает? А
то я только один в политехническом музее видел.
   Вахтер знал,  что  вопрос  этот  лишь  отвлекающий  маневр,  знал,  что
Скрыпник в душе, наверно, посмеивается над ним, но удержаться не мог.
   - "В музее"! - Он пренебрежительно взмахнул рукой со связкой ключей,  и
они издали гордый и печальный звук. - "В музее"... Да он у меня ни разу  в
ремонте не был, Ваня. Так-то, уметь надо вещью пользоваться.
   - Это верно, дядя Михеич, я вот  тоже  вещь  одну  сделал,  -  Скрыпник
показал рукой на прибор, перед которым сидел, - а толком пользоваться  еще
не научился.
   - А что это у тебя?
   - Да как вам объяснить...
   - А ты объясни, не бойся.
   - Объяснил бы, да сам толком до конца не понимаю, поэтому и  сижу  пока
по вечерам бирюком. Видите ли, дядя Михеич, вы думаете время - это  прямая
линия?