пещерах разные тайны.
   Народ здесь - тоже надо признать - несколько странный.
   Не то чтобы злой или  -  того  хуже  -  жестокий,  просто  замкнутый.
Крохотные  города   и   маленькие   деревушки   отгородились   от   мира
неприступными скалами, крутыми перевалами и бурными реками.
   Кажется порой, что и время само не хочет взбираться на
   Эти вершины.
   Все здесь так - или почти так, - как сто, если не двести лет назад.
   Обычаи, привычки, нравы.
   Да и как добраться сюда?
   От вокзала в Черновцах, через Сторожинец и Долишный  Шепит  пролегает
узкая асфальтовая дорога.
   Но и только.
   За Шепитом она кончается, и дальше - вверх в горы,  через  Вижницу  и
Немчич, вниз к Селятину и  потом  к  заповедной  Пугале,  добирайся  как
знаешь, почти наугад.
   Разные тропинки попадаются под ноги - только знать бы еще,  куда  они
заведут, в какую карпатскую глушь?
   Все так.
   Однако ж Богдан Славич десять без  малого  лет  возглавлял  областное
управление уголовного розыска, именуемого  теперь,  на  западный  манер,
криминальной полицией. Да разве в названии суть?
   Суть была в том, что к местам  этим  Богдан,  выпускник  юридического
факультета  Львовского  университета,  привык.  Полагал,  что  знает  их
хорошо. И - слава Господу! - службу нес исправно.
   Правду сказать, случалось за эти годы всякое.  На  памяти  полковника
Славича не было такого дня, когда областной уголовный розыск остался  бы
без работы, заскучал, и уж - тем более! - не доводилось ему почивать  на
лаврах.
   Жизнь не скупилась на малоприятные сюрпризы, часто
   Подбрасывала загадки, порой - страшные, кровавые, порой -  откровенно
жуткие, леденящие кровь.
   И все же картина,  представшая  перед  глазами  Богдана  в  маленьком
деревянном домишке на  окраине  Путилы,  навек  запечатлелась  в  памяти
сыщика, заслонив собой все виденное прежде.
   - Я тут до вашего приезда ничего не трогал. И никому  не  велел...  -
Местный участковый топтался у двери, откровенно тянул  время.  -  Только
увез... этого... задержанного от греха подальше.
   - Правильно!
   Богдан уверенно переступил порог и... запнулся,  словно  наскочив  на
невидимую преграду.
   Желудок немедленно скрутило сильной, болезненной судорогой, и к горлу
стремительно рванулся горячий, горький комок.
   Такого с полковником Славичем не случалось давно.
   Со студенческой, пожалуй, скамьи.
   Память немедленно воскресила забытую картину.
   Холодное,  сырое,  пропахшее  карболкой   и   хлороформом   помещение
городского морга.
   В центре зала,  на  ржавой,  скрипучей  каталке  нечто  бесформенное,
студенистое  на  вид,  покрытое  желто-зеленой,  отвратительно  пахнущей