черте. За ней первичная информация превращается в знание, а знание
становится доктриной. Впрочем, мои поздравления - логика ваша
безупречна. Можете считать, что это ответ. Однако - последний. Лимит
ваших вопросов и моих аргументов исчерпан. Осталось произнести только
одно слово.
- Да.
- Великолепно! Я рад, что не обманулся в вас, дорогой Рихард! Что
пьют немцы в торжественных случаях?
- То же, что и все прочие. Шампанское.
- Не против бокала "Dom Perignon"?
- Пожалуй. Теперь я могу задать еще несколько вопросов?
- Разумеется. Я обещал и не намерен...
"Dolder Grand Hotel" - пожалуй, самый респектабельный и роскошный
отель Цюриха.
Белоснежное здание утопает в зелени на берегу крохотного озера.
Неспешный, деловой, суховатый и немного чопорный в своем финансовом
могуществе город предпочитает держаться на почтительном расстоянии. Он
расположен внизу у подножия холма, со склона которого взметнулись
островерхие башни "Dolder".
Здесь находят приют самые почтенные гости финансовой цитадели. Эти
превыше всего ценят покой и уединение.
Убранство пиано-бара в этой связи, похоже, продумано до мелочей.
Толстый ковер на полу и тяжелые, красного бархата, скатерти на столах
скрадывают шаги и звон посуды.
Мягкий полумрак позволяет хранить инкогнито.
Даже музыка звучит здесь не для того, чтобы быть услышанной. Ее
задача - заглушить случайно сорвавшиеся с чьих-то губ неосторожные
слова.
Задумчивый пианист едва касается клавиш старинного рояля, в
рассеянности вроде и даже слегка небрежно наигрывая бесконечную легкую
мелодию.
Разумеется, это всего лишь иллюзия.
Маэстро по-настоящему талантлив - импровизации почти виртуозны.
Один из двоих полночных посетителей, доселе погруженных в беседу,
внезапно поднимает голову и прислушивается.
- Что это? - интересуется он у собеседника, прерывая того едва ли не
на полуслове. - Вы не знаете, что он играет?
- Понятия не имею. Признаюсь, я не знаток классики.
- Это не важно, просто вслушайтесь в мелодию... Она прекрасна, вы не
находите? Хотя скорее тревожит, нежели
Услаждает слух.
- Да? Возможно. Будем считать, что это мелодия старого Цюриха.
- Похоже на Вагнера...
- Так думают многие, смею заметить. Но это Липиньский. "Фурии".
Пожилой официант возник у столика беззвучно, повинуясь слабому взмаху
руки того господина, который, по собственному признанию, не слишком
разбирался в классической музыке.
- Липиньский? Ничего не говорит. Но... "Фурии", вы сказали?!
Позвольте, "Валькирии" Вагнера... Вы не находите?
- Не только я, мой господин.