смерти Эда я рассчитывала переночевать у Стюарта. Просто переночевать -
не хотелось возвращаться в квартиру, где несколько часов назад скончался
мой муж. Не сомневаюсь, вы не найдете в этом ничего такого. Но, должно
быть, я либо сексуально отсталая особа, либо сексуально подавленная,
потому что признаваться мне в этом нелегко, уж поверьте.
Поворотный пункт в моих отношениях со Стюартом наступил через год
после смерти Эда.
Как-то раз мы вместе поужинали, а потом Стюарт поехал ко мне выпить
кофе. В тот год довольно часто глаза у меня были на мокром месте, вот и
тогда Стюарт обнял меня, чтобы я в который раз порыдала в его плечо. С
этого все и началось. И все-таки странно... До того вечера Стюарт меня
нисколечко не привлекал. Во всяком случае, не в таком смысле. И нельзя
сказать, что он уродлив или что-то в этом роде; напротив, Стюарт вполне
симпатичный: высокий, со светлыми волосами, приятные и правильные черты
лица и весьма мужественное телосложение. Просто я привыкла считать, что
Стюарт не в моем вкусе. Я всегда почему-то питала слабость к маленьким и
худосочным типам. Роберт Редфорд - исключение.
Наверное, Стюарт удивился не меньше моего, когда наши встречи слегка
видоизменились. Меня ведь никак не назовешь светской львицей, с которыми
он привык якшаться (видели бы вы его бывшую женушку Линн!). Наверное,
Стюарту просто было одиноко. Как и мне...
Поначалу я вообразила, будто погрузилась в пучину великой страсти, и
тут же принялась терзаться чувством вины из-за Эда и своей
распущенности. Но вскоре первое возбуждение прошло и все вернулось в
прежнюю колею.., за одним маленьким, но приятным исключением. Стюарт
по-прежнему составлял для меня бухгалтерские отчеты. И мы по-прежнему
были добрыми друзьями. И часто ужинали вместе. Только теперь после ужина
я оставалась на ночь у него. В тот понедельник я сочла последнее
обстоятельство большой удачей, поскольку запах свежей краски не
способствует сладкому сну.
Но вернемся к нашему чудовищному ужину...
Когда я открыла дверь своего офиса, Стюарт уже был там, сидел в
кресле для посетителей.
- Вот это да! - воскликнул он, и челюсть у него отвисла.
Я рассчитывала совсем не на такое "вот это да".
- Как это понимать? - осведомилась я сухо.
Стюарт, будучи довольно сообразительным человеком, тут же смекнул,
что ступил на минное поле, и продолжил осторожно:
- Просто ты выглядишь.., э-э.., необычно, Дез, вот и все.., но мило,
действительно очень-очень мило. Просто ты редко одеваешься столь..,
ярко. Но все-таки ты выглядишь мило. Очень-очень-очень мило...
Я без усилий перевела этот детский лепет: ты слишком толста, подруга,
чтобы рядиться в платья с розовыми цветочками.
Реакция Стюарта меня ошеломила, но подавленность быстро сменилась
враждебностью. По дороге в ресторан с самой лучшей французской кухней во
вселенной я хранила угрюмое молчание. Дальше пошло еще хуже. Дело в том,
что я заговорила. Поверьте, ничего хорошего я не сказала. Стюарт же был
терпелив как ангел. Отчего моя стервозность только усиливалась.
Я заказала свои самые любимые блюда: чудесный паштет из гусиной
печенки, зеленый салат и жареного утенка с рисом и грибами. А вдобавок