- Вам нужно лечь в больницу, - сказал я ей,  опасаясь  иметь  дело  с
преступницей. - Я всего лишь бедный фармаколог. И  мои  лекарства  не  так
чудотворны, как считают некоторые.
     - Вылечите меня!  -  ответила  она.  -  Никаких  больниц.  И  никаких
вопросов. - Она достала компьютерный кристалл длиной в ее ладонь и  сунула
мне в руку. Гладкая тусклая поверхность кристалла буквально невидима, если
не считать карман с жидкой компьютерной памятью на одном конце. Прекрасный
кристалл, класса фугицу, стоит небольшое состояние, возможно, этого хватит
даже на омоложение. У меня никогда не было средств на  омоложение,  а  оно
мне очень нужно.
     - Вам нужно отдохнуть, полежать в больнице, - сказал я.
     Она наклонилась вперед, и я увидел, что она молода,  гораздо  моложе,
чем я подумал вначале; черные волосы падают на глубоко  посаженные  черные
глаза, а потное лицо побледнело от искреннего ужаса.
     - Если вы мне откажете, я умру, - сказала она.
     И в этот момент, когда она проявила  свой  ужас,  я  решил,  что  она
прекрасна. Мне очень захотелось помочь ей, утешить. Я сказал себе, что она
не  может  быть  преступницей,  вышел  из  киоска,   закрыл   проржавевшую
алюминиевую дверь и проводил женщину в ее машину. Дал шоферу свой адрес  в
Гатуне и велел ему добираться  по  авениде  Бальбоа.  Он  медленно  провел
машину по многолюдной  ярмарке,  и  скоро  худая  женщина  закрыла  глаза,
свернулась клубком и начала дышать со свистом,  как  в  глубоком  сне.  Мы
проплывали мимо толп метисов,  продающих  яркие  одежды  и  макао,  свежие
фрукты, дешевые тайские микрочипы, лежащие в глиняных горшках. Повсюду  их
жадные глаза и жесты манили моряков с торговых кораблей из Европы,  Африки
и Азии, которые обшаривали это панамское захолустье в  поисках  техники  и
контрабанды. Местные крестьяне сердились на нашего шофера за  то,  что  он
забрался в  пешеходную  зону,  и  отказывались  расступиться,  поэтому  он
включал форсажные двигатели и направлял на толпу струи горячего воздуха  и
пыли, обжигая обнаженные ноги детей. Ко  мне  через  толстое  стекло  окна
долетали проклятия и крики боли. Я чувствовал себя грязным и грешным из-за
того, что нахожусь в машине, и жалел, что согласился позаботиться о  худой
женщине. Включился, чтобы позвонить в корпорацию Упанишади-Смит и заказать
аппаратуру   для   регенерации   конечностей,    реабилитационный    пакет
остеопорозиса - для восстановления костей и саморегулирующуюся канистру  с
флуотаном. Кончиком языка облизал губы  и  принялся  разглядывать  лица  в
толпе в поисках друга.
     На краю свободной зоны, где толпа поредела, я  увидел  Флако,  своего
доброго друга, который ничего не имел против  дел  с  преступниками,  как,
впрочем, и  я,  и  попросил  шофера  остановить  лимузин.  Флако  стоял  с
несколькими торговцами оружием, которые спорили с  четырьмя  гверильями  о
цене поношенного защитного телесного вооружения.  Один  из  гверилий  снял
шлем, и я по огромным, неправильной формы ушам понял,  что  это  химера  -
генетически преобразованный супермен, один из  тех,  кого  генерал  Торрес
создал в Чили, прежде чем социалисты свергли его  режим.  Я  смотрел,  как
химера роется в вооружении в поисках лучшего шлема; даже со своего места я
видел, что лучший шлем в этой груде  он  уже  пропустил,  и  мне  пришлось
подавить желание сказать ему об этом.  Но  я  продолжал  смотреть,  гадая,
найдет ли он его, и  отмечая  про  себя  ширину  его  торса  и  мощь  рук.
Небольшого  роста,  он  обладал  прочным  скелетом.  На  Гаити   вырастили