немногим  более  года,  когда 1 июня 1882 года Государыня Мария
Федоровна разрешилась от бремени в Петергофе, произведя на свет
дочь. Спустя несколько  минут  на  всех  колокольнях  Петергофа
ударили  в  колокола. Через час или около того сто один выстрел
орудий, установленных на бастионах Петропавловской  крепости  в
Петербурге,  оповестил  о  радостном  событии  жителей столицы.
Помчались депеши по телеграфным проводам, в  каждом  большом  и
малом городе Империи загремели орудийные залпы.
     Младенец, окрещенный Ольгой, был деликатного телосложения.
По совету   сестры,   принцессы   Уэльсской,  и  руководствуясь
примером свекрови, мать девочки решила взять в няни англичанку.
Вскоре из Англии прибыла Элизабет Франклин, которая привезла  с
собой   целый   чемодан,   набитый  накрахмаленными  чепцами  и
передниками.
     -- Нана, -- заявила мне  Великая  княгиня,  --  в  течение
всего  моего  детства  была для меня защитницей и советчицей, а
впоследствии и верной подругой. Даже не представляю  себе,  что
бы  я без нее делала. Именно она помогла мне пережить тот хаос,
который царил в годы революции.  Она  была  женщиной  толковой,
храброй,  тактичной;  хотя она выполняла обязанности моей няни,
но ее влияние испытывали на себе как мои братья, так и сестра.
     Слово "защитница", которое употребила  Великая  княгиня  в
отношении  миссис  Франклин,  имеет  особый смысл. Естественно,
дети монарха ограждались от всякой вероятности попасть в  беду,
но  в  обязанности  миссис  Франклин  входила  не защита такого
именно рода. Она была непререкаемым авторитетом  в  детских,  и
под  ее  началом  было  множество помощниц, но русская прислуга
отличалась  излишней  болтливостью.  Даже  примерные  семьи  не
защищены   от   сплетен.  Обитатели  Императорских  дворцов  не
составляли  исключения.  О  том,  что  рассказы  о  бесчинствах
революционеров,  от  которых  в жилах стынет кровь, доходили до
ушей  маленькой  Ольги,  можно  заключить  из  ее  рассказа   о
трагедии, происшедшей в Борках, однако незнание миссис Франклин
обстановки,  создавшейся  в  то  время  в  России, должно быть,
служило хорошим  противоядием,  и  англичанка  могла  успокоить
ребенка лучше, чем кто-либо другой.
     О  роскоши  и  богатстве,  которые окружали Романовых в их
повседневной  жизни,  написано  много  небылиц.   Конечно   же,
Императорский  двор  блистал,  однако  великолепие  было  чуждо
покоям, в которых жили Царские дети. Еще в 1922 году можно было
видеть комнаты, в которых жили августейшие дети в Зимнем дворце
в Петербурге, в Царском Селе, Гатчине и Петергофе. Спали они на
походных кроватях с волосяными матрасами, подложив  под  голову
тощую  подушку.  На  полу  --  скромный  ковер.  Ни  кресел, ни
диванов.  Венские  стулья  с  прямыми  спинками   и   плетеными
сидениями,  самые  обыкновенные  столы  и  этажерки  для книг и
игрушек -- вот и вся  обстановка.  Единственное,  что  украшало
детские  --  это  красный  угол,  где  иконы  Божией  Матери  и
Богомладенца  были  усыпаны  жемчугом  и  другими  драгоценными
камнями.  Пища  была  весьма  скромной. Со времени царствования