оплачивалось из казны. Что сколько стоит, они не знали. Старшая
сестра Ольги, Великая княжна Ксения, в  которой  мать  души  не
чаяла,  однажды очутилась в апартаментах Императрицы, когда две
фрейлины распаковывали коробки с драгоценностями и безделушками
от Картье из Парижа. Ксения, которой было тринадцать  лет,  еще
не   решила,  что  подарить  родительнице.  Неожиданно  девочка
увидела филигранный флакон  для  духов  с  пробкой,  украшенной
сапфирами.  Она  схватила  флакон  и  стала  упрашивать графиню
Строганову не выдавать ее секрета. Этот  флакон,  должно  быть,
стоил  целое  состояние,  и  Ксения подарила его Императрице на
Рождество. Немного позднее Мария  Федоровна  дала  понять,  что
дети  могут  только  любоваться  коробочками от Картье и других
ювелиров, и не более того.
     Император Александр III ненавидел всякую показную роскошь.
Ему ничего бы не стоило  осыпать  драгоценностями  своих  детей
каждое Рождество, но вместо этого дети получали игрушки, книги,
садовые инструменты и прочее.
     И  все-таки,  несмотря  на бережливость Императорской четы
[А.А.Мосолов в своей книге "При  дворе  последнего  Императора"
отмечает  безграничную  доброту Императрицы Марии Федоровны (с.
106 и далее) (Примеч.  переводчика.)],  рождественские  подарки
обходились  ей  дорого. Следовало одаривать всех родственников,
как  русских,  так  и   зарубежных,   весь   придворный   штат,
правительственных  чиновников, всю прислугу, солдат и матросов,
служивших у Императорской  фамилии...  Списки,  составляемые  в
канцелярии Министра Императорского двора, насчитывали несколько
тысяч  имен,  и  на  всех  карточках, прикрепленных к подаркам,
стояли подписи Императорской четы.  Такое  количество  подарков
едва  ли  можно  было подобрать индивидуально. Они представляли
собой, главным образом, изделия из  фарфора,  стекла,  серебра.
Родственники и близкие друзья получали драгоценности.
     За  несколько  недель  до  Рождества  во дворце начиналась
суматоха; прибывали посыльные с какими-то  пакетами,  садовники
несли  многочисленные елки, повара сбивались с ног. Даже личный
кабинет Императора был завален пакетами,  на  которые  Ольге  и
Мише  было  запрещено  смотреть.  В тесной кухне в задней части
детских  апартаментов  миссис   Франклин   священнодействовала,
готовя  сливовые  пудинги.  Такое  блюдо  без  труда  могли  бы
изготовить и повара, но миссис Франклин и слышать не  хотела  о
том, чтобы переложить эту обязанность на чужие плечи.
     К  Сочельнику  все  уже  было  готово. Пополудни во дворце
наступало всеобщее затишье.  Все  русские  слуги  стояли  возле
окон,  ожидая  появления  первой звезды. В шесть часов начинали
звонить колокола Гатчинской дворцовой церкви, созывая  верующих
к вечерне. После службы устраивался семейный обед.
     --  Обедали  мы  в  комнате рядом с банкетным залом. Двери
зала были закрыты, перед ними стояли на  часах  казаки  Конвоя.
Есть  нам совсем не хотелось -- так мы были возбуждены -- и как
же трудно нам было молчать! Я сидела, уставясь на  свой  нож  и
вилку  и  мысленно  разговаривала  с  ними.  Все мы, даже Ники,