Российская Великая княгиня поистине опочила о Господе, и все ее
слезы осушил и все ее великие горести утишил Своей любовью Тот,
Который все эти тяжкие годы был ее другом и заступником.
     Именно в этой комнате я  сказал  свое  последнее  "прости"
Ольге  Александровне, великодушная дружба которой так много мне
дала и столь многому научила.
     То, что происходило  в  дни,  предшествовавшие  похоронам,
казалось  довольно  жалкой  попыткой возродить величие, которое
отошло в прошлое. В течение пяти дней  гроб  с  прахом  Великой
княгини стоял в соборе, чтобы с ним могли попрощаться все. День
и  ночь  несли  караул  у  открытого  гроба  оставшиеся в живых
офицеры и нижние  чины  Гусарского  Ахтырского  Е.И.В.  Великой
Княгини Ольги Александровны полка.
     Церемония  погребения состоялась 30 ноября после панихиды,
которая  продолжалась  почти  три  часа.  Краткую   поминальную
проповедь    произнес   епископ   Афиногор,   глава   греческой
православной церкви в  Канаде.  Служба  состоялась  при  соборе
представителей православных общин со всего Нового Света.
     Открытый  гроб,  задрапированный Императорским штандартом,
был установлен на катафалк, окруженный стеной цветов.  В  ногах
гроба   стоял   щит,   шитый  золотом  и  серебром,  увенчанный
Императорской короной с инициалами О.А. (Ольга  Александровна).
В  продолжение  всей  службы гроб охраняли ахтырцы. Пропето "Со
святыми упокой", отдано последнее целование, и  крохотный  гроб
закрыли   и   украсили   Императорским  штандартом  и  полковым
знаменем, спасенным одним  из  гусар  и  привезенным  в  Канаду
вскоре после революции.
     В  соборе было много народа -- яблоку негде упасть. Многие
из прощающихся вынуждены были остаться  за  стенами  собора  на
улице.   Представители   родовитого   дворянства,  канадские  и
американские друзья Великой  княгини  и  многие  сотни  русских
эмигрантов, принадлежавшие к различным сословиям, -- все стояли
вместе.  Было  совершенно  очевидно, что собрались они здесь не
для  того,  чтобы  воздать  должное  привычной   традиции   или
вспомнить  ушедшее  прошлое.  Пришли  они  затем, чтобы сказать
последнее "прощай" горячо любимому другу, и  такую  дань  своей
памяти наверняка оценила бы сама Ольга Александровна.
     На  лентах  венков  было множество августейших имен. Ольгу
Александровну вспомнили ее родные, разбросанные по всей Европе,
а из Нью-Йорка приехала ее  двоюродная  сестра  Великая  княжна
Вера Константиновна [Одна из дочерей Великого князя Константина
Константиновича   (поэта  К.Р.),  скончавшегося  в  1915  году,
который   был   похоронен   в    Великокняжеской    усыпальнице
Петропавловского  собора  в  Петрограде.  Вторая  дочь Великого
князя, Татьяна  Константиновна,  в  1960  году  была  игуменьей
Русского  православного  женского  монастыря  в  Иерусалиме. Их
семейство, известное  в  старой  России,  как  Константиновичи,
больше  всех пострадало во время красного террора. Трое из пяти
сыновей Великого князя Константина  константиновича  --  князья
Иоанн,  Игорь  и  Константин были брошены живыми в старую шахту