Ко всему, в ее рассказах всегда присутствовали
непосредственность и прирожденная любезность, свойственные
минувшей эпохе. С безграничной терпеливостью Ольга
александровна выписывала для меня незнакомые мне названия и
имена, объясняла местонахождение того или иного города или
селения, несколькими меткими фразами обрисовывала какой-то
уголок местности, который тотчас же ярко возникал в моем
воображении.
И при этом ее никогда не оставляло чувство неотложности.
"Нужно еще так много рассказать... Нам следует торопиться..."
-- имела она обыкновение повторять, но в то же время это
ощущение настоятельности задачи ни в коей мере не противоречило
присущей Ольге Александровне безмятежности и спокойствию духа.
К своей кончине Ольга Александровна относилась, как к началу
какой-то иной, новой жизни. Я полагаю, что у нее никогда не
возникало никаких сомнений на этот счет. Вера ее была так же
чиста и искренна, как и ее изысканные натюрморты с цветами.
Однажды Великая княгиня рассказала мне:
-- В Гатчинском парке был мостик, перекинутый через
водопад. Вода неслась с оглушительным ревом, а мостик казался
таким непрочным, что многие боялись ходить по нему. А если же
людям все-таки нужно было перебраться на другую сторону, они
прибегали к мостику, не задерживаясь ни на секунду. Так вот, мы
с моим братом Михаилом частенько ходили к водопаду и стояли на
мостике. Стояли, вероятно, всего несколько минут. Но минуты эти
мне казались долгими часами. Нам было ужасно страшно, и мы
дрожали, разглядывая грохочущие, пенящиеся струи воды,
мчавшиеся внизу. Но делали мы это не напрасно. Покидая мостик,
мы испытывали волнение и такое чувство, будто мы чего-то
достигли. Хотя и небольшое, но это было действительно
достижение. Я хочу, чтобы вы знали про этот мостик, потому что
я намерена окончить свои дни с таким же чувством
удовлетворения. Хотя я и была не в силах дать много, но я не
думаю, чтобы я не старалась, как могла, служить своей милой
родине в качестве представительницы семьи Романовых.
Слова эти были произнесены очень просто, без всякой
рисовки. И я знал, что она действительно всю жизнь оставалась
истинной Романовой со всеми присущими им чертами характера.
Ольгу Александровну никогда не оставлял, по существу, страх
оказаться жертвой покушения. По ее словам она никогда не
ложилась спать, не выглянув перед этим за дверь и не посмотрев
под кровать. Однажды, когда с оглушительным грохотом лопнула
водонапорная труба, первой ее реакцией было позвонить в
полицию. Она решила, что это взорвалась бомба. Подобно всем
по-настоящему храбрым людям, она никогда не скрывала и не
стыдилась своего страха. Однако, к концу ее жизни ее стали
преследовать кошмары. Однажды утром она рассказала мне, что
видела ночью, как от стены к стене в ее спальне движется
красная звезда.
-- Это было что-то жуткое... Неужели они и здесь