конечном счета получила, хотя и оказалась значительной, но,  по
мнению Великой княгини, все же недостаточной.
     --  Лучше  об  этом  не  вспоминать,  --  проговорила  она
отрывисто,  и  у  меня  возникло  такое  чувство,   будто   над
Романовскими сокровищами тяготеет проклятие.
     В  конце  весны  1958  года полковника Куликовского разбил
паралич.  Он  лежал  на  диване  в  жилой  комнате,   и   Ольга
Александровна  заботилась  о  нем  до  самого конца. Однажды он
уснул и не проснулся. Ему было  семьдесят  шесть  лет.  Супруги
прожили  сорок  два  года  совместной  счастливой жизни, вынеся
сообща все потрясения и невзгоды.
     -- В ту последнюю ночь, -- рассказала мне Великая княгиня,
-- я проснулась, как всегда, чтобы выяснить, не  нужно  ли  ему
чего-нибудь.  Он  бодрствовал  и  улыбнулся  мне. Когда я утром
проснулась, то увидела, что он мертв.  Пожалуй,  есть  какое-то
утешение   в   том,  что  смерть  избавила  его  от  дальнейших
страданий. Моя вера подсказывает мне, что он по-прежнему  рядом
со мной.
     Конечно  же,  Ольга Александровна была глубоко верующей. И
все-таки  смерть  ее   супруга   произвела   в   ней   ощущение
невосполнимой  потери.  Он  был всем для нее, этот единственный
человек,  который  оказывал  ей  ту   душевную   и   умственную
поддержку, в которой она нуждалась. В полковнике Куликовском не
было  жилки предпринимателя, но он обладал практическим складом
ума, чтобы как-то компенсировать  полную  непрактичность  жены.
Они были так близки друг другу, что все их реакции и взгляды на
жизнь и на людей в конечном счета совпадали. В своем муже Ольга
Александровна   лишилась   не   только  единственного  мужчины,
которого любила всю свою жизнь, но и последней ниточки, которая
связывала ее с самыми дорогими воспоминаниями об  Императорской
России. Сыновья ее, родившиеся во время революции, принадлежали
к  поколению,  которое  знало  о  той  Росс лишь понаслышке. Им
трудно было представить себе ее природу, и красота ее  была  им
незнакома.
     Надо  с  грустью  отметить,  что со смертью мужа для Ольги
Александровны исчез  смысл  существования.  А  мир  сузился  до
размеров  ее  тесной жилой комнаты. Но она по-прежнему гуляла в
саду, если стояла хорошая погода. Рисовала и время  от  времени
выставляла на продажу свои изысканные натюрморты с цветами. Все
также  принимала  у  себя  кое-кого  из  старых друзей, и объем
переписки ее  нисколько  не  уменьшился.  Она  с  удовольствием
обедала  в обществе английской королевы на борту "Британии", ей
доставил  удовольствие   визит   лорда   и   леди   Маунтбаттен
Бирманских,  которые  во  время  официальной  поездке по Канаде
прилетели из  Оттавы  затем,  чтобы  повидаться  с  престарелой
родственницей.  В тот августовский день 1959 года состоялась ее
последняя встреча со своими родичами из королевской  семьи.  Но
оба  эти  знаменательные события, хотя и доставили ей искреннюю
радость, все же не  настолько  взволновали  ее  душу,  как  это
случилось  бы  прежде.  Теперь  ей  не  с  кем  было поделиться