бульдогов изобразить мопсов. Рисунки  относятся  к  1856  году,
когда   Александру   III,   тогда   еще  Великому  князю,  было
одиннадцать лет, и когда все россияне  были  ожесточены  против
Великобритании  и  Франции, затеявших Крымскую войну.]. Показал
он мне тайком, и я была в восторге от того, что отец  поделился
со мной секретами своего детства.
     Слушая воспоминания Великой княгини о ее раннем детстве, я
был поражен  одним обстоятельством: на первом плане у маленькой
Ольги были Император, Нана, братья и сестра, за ними  --  целый
сонм  слуг,  солдат, моряков и разных простолюдинов. Но о своей
матери Великая княгиня говорила очень мало. Доверенные беседы с
отцом начинались лишь  после  того,  как  Императрица  покидала
кабинет   супруга.   Затем  огромный  дворец  снова  наполнялся
придворным штатом, но детские воспоминания Ольги  не  сохранили
никаких  впечатлений  от этих людей. Должно быть, перед глазами
маленькой  девочки  проходили  целые  вереницы   представителей
иностранных  владетельных  домов,  фрейлин, дворецких, конюших.
Всех их она видела часто. Должно быть, и слышала о них. Но  для
маленькой  Царевны  самые  теплые  воспоминания  связаны  не  с
роскошью и великолепием придворных церемоний. Утренние  встречи
с  отцом отбрасывали свой яркий и чистый свет на всю дальнейшую
жизнь Великой княгини.
     --  Отец  обладал  силой  Геркулеса,  но  он  никогда   не
показывал  ее  в присутствии чужих людей. Он говорил, что может
согнуть подкову и связать в узел ложку, но не смеет делать это,
чтобы не вызвать гнев  Мама.  Однажды  у  себя  в  кабинете  он
согнул,  а  затем  разогнул  железную  кочергу.  Помню,  как он
поглядывал на дверь, опасаясь, как бы кто-то не вошел!
     Ранней осенью 1888 года Ольга впервые покинула дорогую  ей
Гатчину.  Вся Императорская семья собиралась ехать на Кавказ. В
октябре она должна была вернуться назад.
     29 октября  длинный  Царский  поезд  шел  полным  ходом  к
Харькову.  великая  княгиня  помнила:  день  был пасмурный, шел
мокрый снег. Около часу дня поезд подъезжал к небольшой станции
Борки. Император, Императрица и  четверо  их  детей  обедали  в
столовом  вагоне.  Старый дворецкий, которого звали Лев, вносил
пудинг. Неожиданно поезд резко покачнулся, затем еще  раз.  Все
упали на пол. Секунду или две спустя столовый вагон разорвался,
как  консервная банка. Тяжелая железная крыша провалилась вниз,
не достав каких-то нескольких дюймов до голов  пассажиров.  Все
они  лежали  на  толстом  ковре,  лежавшем  на полотне: взрывом
отрезало колеса и пол вагона. Первым  выполз  из-под  рухнувшей
крыши  Император.  После этого он приподнял ее, дав возможность
жене, детям и остальным пассажирам  выбраться  из  изувеченного
вагона.  Это  был  поистине  подвиг  Геркулеса,  за который ему
придется заплатить дорогой ценой, хотя в  то  время  этого  еще
никто не знал.
     Миссис  Франклин  и  маленькая  Ольга находились в детском
вагоне, находившемся  сразу  за  столовым  вагоном.  Они  ждали
пудинга, но так и не дождались.