на день рождения. На кладбище никто без цветов не ходит.
  - Это точно! Товар хоть и живой, хоть и скоропортящийся, но ходовой,
- Тарас, как медведь, развернулся, махнул на прощание рукой и двинулся к
киоску.
  - Гнусный тип, - обращаясь к брату, произнес Григорий, - да еще
провонял, как рабочая лошадь.
  - Что поделаешь, ему же крутиться приходится. Мы ведь тоже крутимся,
работаем с утра до вечера.
  - Это точно.
  Братья заговорщически переглянулись. Впереди было самое важное дело,
то, без чего они не могли жить. Как для наркомана приобретение дозы
является важнейшей и необходимой частью ритуала, так и для семьи
Вырезубовых поиск жертвы и доставка ее домой являлись тем же самым.
  - А теперь за дело, - сказал Григорий, скользя взглядом по толпе
прохожих.
  - За дело, - процедил сквозь зубы Илья и облизнулся.

  
  Фургончик с яркими аляповатыми надписями на темно-синих бортах
вздрогнул, начал медленно сдавать задом. Надписи на бортах - "Живые цветы"
медленно скрылись за мутным стеклом оранжереи. Илья, широко расставив
ноги, правой рукой подавал сигналы брату, сидевшему за рулем.
  - Давай потихоньку! Еще на метр, еще чуть-чуть... Стоп! Стоп! -
громко, перекрывая гул двигателя, закричал он.
  Фургон послушно замер. Илья принялся снимать навесной замок на задней
стенке, затем широко распахнул дверцы. Из машины пахнуло цветочным
ароматом, густым, словно вытащили пробку из бутылки с розовым маслом и
плеснули содержимым на пол.
  Илья втянул цветочный аромат, ноздри хищно затрепетали.
  - Давай быстрее! - крикнул он. В ответ хлопнула дверь, и Григорий
спрыгнул на землю, подошел к брату и заглянул в фургон.
  - Как думаешь, не сдох он там?
  - Ты что, живехонек!
  - Ну-ну, - сказал Илья и принялся вытаскивать из фургона цветы.
  Григорий ему помогал. Когда цветы были убраны, Григорий вытащил из
пачки сигарету и предложил брату. Но тот отрицательно затряс головой.
  - Некогда!
  - Не спеши, куда он с подводной лодки денется, давай покурим.
  В машине, у передней стенки, на досках лежал связанный мужчина, руки
и ноги его стягивали белые веревки. Рот был наглухо заклеен липкой лентой.
Тело вздрогнуло.
  - Видишь, я же говорил, что не сдохнет, - сказал Илья Вырезубов.
  - Ну и хорошо. Недолго ему кукарекать. Давай вытащим наружу.
  Илья забрался в машину, Григорий остался внизу.
  - Ну что, в штаны от страха наделал? - спросил Илья, ткнув ногой
связанного мужчину в бок. Тот таращил глаза, тряс головой. - Нет, не
развязать! - проносилась в мозгу одна и та же мысль. - Если бы руки были
передо мной, а рот не закрывала эта вонючая липкая лента, я бы зубами его
разгрыз."