или руки, Со стороны казалось, что мужчина просто выпроваживает парня, а
тот повинуется словам,  а  не  невероятной  силе.  Любитель  кассет,  не
понимая, что происходит, и думая, что  его  приятель  просто  испугался,
схватил мужчину в черном за руку и попытался выкрутить запястье. С таким
же успехом он мог бы попытаться закрутить штопором ветку дуба.
   Еще секунда - и двое парней оказались сидящими на мокром асфальте,  с
ужасом взирая на спокойного мужчину, который чувствовал  себя  настолько
уверенно, что даже не стал бить их ногами. Третий грабитель, прятавшийся
за хлебным фургоном, пока еще раздумывал, броситься бежать или прийти на
выручку приятелям. Легкость, с которой мужчина  обезвредил  его  друзей,
ввела  его  в  заблуждение.  Ему  показалось,   что   приятели   позорно
испугались. Себя же он трусом не считал. Он запустил  руку  в  карман  и
вытащил нож с  выкидным  лезвием.  Пружина  мягко  сработала,  беззвучно
выдвинув длинное, узкое, обоюдоострое лезвие.
   Пригнувшись, грабитель сделал два прыжка и, прежде чем мужчина  успел
обернуться, всадил ему нож в бок, под ребра, целясь в сердце.
   Лезвие уперлось во что-то упругое, затем пробило его, уйдя в сторону.
Нож торчал, вогнанный по самую рукоятку. Выдернуть  его  парень  уже  не
смог. Мгновенно вспотевшие пальцы соскользнули с костяной  накладки.  Он
отступил на шаг и замер, глядя  на  черную  рукоятку.  Мужчина  медленно
обернулся, затем, как тигр бьет  лапой,  мягко  и  стремительно  толкнул
убийцу ладонью в грудь. Тот пролетел те два шага, которые  отделяли  его
от фургона, глухо ударился в жестяной борт спиной и  сполз  на  асфальт,
прямо под заднее колесо.
   Мужчина в черном  презрительно  посмотрел  на  грабителей,  продолжая
стоять ровно и непоколебимо, словно  пятнадцатисантиметровое  лезвие  не
вошло ему в  бок.  Он  обхватил  рукоятку  пальцами  и,  резко  потянув,
выдернул  нож.  Лезвие  сверкнуло  в  тусклом  свете  фонаря,  чистое  и
отполированное, словно его только что протерли носовым платком.  Мужчина
одной рукой легко сломал его и бросил обломки в лужу.
   Двое грабителей, сидящих в луже, пятясь, поползли,  боясь  встать  на
ноги. Добравшись до кустов, они вскочили и, забыв о  приятеле,  побежали
сквозь заросли, но не в темноту, а  к  зданию  вокзала,  спинным  мозгом
чувствуя, что только там, где светло, среди людей они могут спастись.
   - Сатана, мать его... - кричал один из них.
   - Где Петруха? - опомнился второй, заскакивая в зал ожидания.
   - Хрен с ним!
   - УходимГрабители вихрем пронеслись сквозь зал ожидания  и,  выскочив
на перрон, запрыгали по рельсам, как испуганные зайцы, попавшие  в  свет
фар.
   Они бежали, то спотыкаясь,  то  высоко  вскидывая  колени,  обливаясь
потом, хотя за ними никто не гнался, никто не кричал им вслед "стой".
   Грабитель, пытавшийся нанести удар ножом, пришел  в  себя.  Он  видел
фигуру мужчины, стоявшего у машины, и ему показалось,  что  вокруг  того
золотится сияние, хотя это был всего лишь тусклый свет фонаря. Парень на
четвереньках пополз к  ногам  незнакомца  и,  запрокинув  голову,  жарко
зашептал:
   - Не губите! Простите, я не хотел." простите меня...
   - Ступай с Богом, - проронил  мужчина  и  потерял  всякий  интерес  к
бандиту.