- Извини, земляк, - бросил один из них, задев локтем странного
мужчину с чашкой кофе, - что за станция?
- Старый Бор.
Парень в тельняшке пожал плечами. Название ему ничего не говорило.
- Буфет работает?
- В зале.
И двое спецназовцев в тельняшках, сильно выпившие, но твердо стоявшие
на ногах, рысью бросились к вокзалу. Они ворвались в зал ожидания так,
словно у них в руках были автоматы и они проводили операцию захвата.
- Вон! - крикнул один из сержантов.
От этого крика буфетчица в страхе немного присела и втянула голову в
плечи, а бомж, накрывшись телогрейкой, завалился на бок и притворился
спящим, наблюдая, однако, сквозь маленькую дырочку за двумя подвыпившими
ОМОНовцами.
- Водка только дорогая, - предвидя конфликт, предупредила буфетчица.
- Этого добра у нас хватает. Мать, порубать чего-нибудь найдется?
- Ребятки, вареные яйца устроят?
- Давай десяток. И колбасы два кольца. Пива, конечно, тоже нет?
- Днем все выпили.
- Чтоб они подавились, ваши алкоголики!
Парни в тельняшках вели себя странно.
На "дембелей" не походили, чувствовалось, люди выпили, но не с
радости, а с горя, потому как хмель их не брал. Буфетчица, зная, что
поезд стоит пять минут, работала быстро и расторопно, пакуя снедь и не
забывая при этом на старомодных счетах подбивать костяшки. Калькулятору
она не доверяла, хотя тот и стоял возле кассового аппарата.
- Куда путь держите, ребята?
- В Ельск.
- Домой.
- Чего такие невеселые? - бросила им вслед буфетчица.
Уже в дверях один из сержантов обернулся и недовольно бросил через
плечо:
- Груз двести везем.
Поезд уже тронулся, ОМОНовцы побежали вдоль состава и ловко, даже не
хватаясь за поручни, вскочили на высокую подножку почтового вагона.
Напоследок они остужали лица, высунувшись из двери и продолжая
прерванный походом в буфет разговор:
- ..и мужчины и женщины у них некрасивые, а дети словно звереныши.
Ничего у них своего нет, оружием, и то нашим воюют, они всему от русских
научились, сдохли бы без нас.
Второй сержант, словно не слышал приятеля, как случается у выпивших,
говорил о своем:
- Помнишь, полковник наше отделение послал боевиков из могилы
выкопать, чтобы их телевизионщики снять могли, да заодно и посчитать,
сколько их наши уложили. Женщины-чеченки нас не пускали, дорогу
загородили. Я поверх голов очередь пустил - разбежались.
А собака на могиле уже неделю сидела - кавказская овчарка, хозяина
мертвого стерегла. Никого не подпускала. У меня рука не поднялась ее
пристрелить. Полковник приказывает: "Стреляй". Я только автомат подниму,
а она на меня в упор посмотрит - и не могу на спуск нажать. Худая,