думается, хватит... Зла-то не держи, я ведь о тебе пекусь. Очень мы с
твоей покойной матушкой дружили, ты мне, ну, прямо как родная. Отдыхай,
дочка. А как отдохнешь, догоняй нас поскорее. На дорогах нынче
неспокойно, изведусь я вся, о тебе думая...
Княжна проводила Зеленских до ворот и поспешила захлопнуть за ними
калитку. Этот визит произвел на нее тяжелое двойственное впечатление.
Реакция княгини на ее рассказ окончательно убедила Марию Андреевну в
том, что ей лучше всего помалкивать о своих приключениях. Забота
Аграфены Антоновны об ее благополучии, которая месяцем раньше показалась
бы княжне вполне естественной, теперь выглядела наигранной и
неискренней. В этой заботе княжне чудился какой-то странный подтекст,
который она, как ни старалась, никак не могла прочесть.
Между тем княгиня Аграфена Антоновна, садясь в карету, задержалась на
подножке и, обернувшись к мужу, со вздохом молвила:
- А и дурак же ты, батюшка! "Пустое, матушка", - передразнила она. -
Как же, пустое! Ты долги-то свои считал, князюшка? То-то и оно, что не
считал! "Пусто-о-ое..." Как есть дурак!
- Матушка, при княжнах-то зачем же? - виновато пробормотал князь
Аполлон Игнатьевич, который никак не мог взять в толк, в чем же он,
собственно, провинился. Вина, и притом весьма крупная, за ним явно была
- это ясно читалось по лицу Аграфены Антоновны с того самого момента,
как он предложил оставить при княжне Вязмитиновой двоих своих людей, но
в чем конкретно заключалась эта вина, князь никак не мог сообразить.
- При княжнах-то? - переспросила Аграфена Игнатьевна. - А это,
батюшка, чтобы они знали, каково за дураков-то замуж выходить. А, какое
там замужество, когда приданого - одни долги!
- А княжна Мария-то здесь при чем? - все еще не в силах уразуметь
очевидных вещей, развел руками князь.
- А при том, батюшка, что она богата. У нее денег куры не клюют, а
годков-то ей всего шестнадцать.
До того как она сможет сама своим наследством распоряжаться, еще пять
лет должно пройти, а за это время умный человек многое мог бы успеть! И
свои дела в порядок привести, и дочерям приданое справить... Приютили бы
сиротку, а там, глядишь, и опекунство...
Князь с треском ударил себя ладонью по лбу.
- Обухом, батюшка, обухом, - посоветовала княгиня. - Как раз впору
будет, по твоему-то лбу...
- Да пустое все, - несколько придя в себя, сказал князь. - А ну, как
она замуж выскочит? Невеста богатая, и собою хороша...
- Не выскочит, - усмехнулась Аграфена Антоновна. - Уж об этом-то я
позабочусь. Да ты слыхал ли, что она сама про себя рассказывает? Кому ж
она такая нужна-то?
- Какая - такая? - не понял князь.
- А, - махнула рукой Аграфена Антоновна, - что с тобой разговаривать!
Трогай! - крикнула она кучеру и захлопнула за собой дверцу кареты.
Длинный обоз тронулся с места и, прогромыхав по Ордынке, скрылся за
углом.