- Андрей Алексеевич!  -  наученная  мэром,  как  нужно  обращаться  к
советнику патриарха, воскликнула директор и сделала шаг вперед,  немного
разведя руки, словно собиралась обнять гостя.
   Холмогоров мягко уклонился от  объятий,  сдержан,  но  кивнул.  -  Мы
старались, - тараторила женщина, - номер готовили, хотели как лучше.  Но
мы же не знали, что вы приедете так рано.
   - Не стоило беспокоиться, - ответил  Холмогоров,  оглядывая  влажный,
только что вымытый и не успевший еще просохнуть холл.
   На стекле жужжали недавно очнувшиеся от зимней спячки мухи.
   - Но мы вам приготовили лучшие апартаменты.  И  телевизор  поставили,
цветной, с большим экраном, и холодильник  работает,  и  напитки  в  нем
есть. Вы какие предпочитаете?
   Холмогоров оставил этот вопрос без ответа, словно давал  понять,  что
человек, имеющий отношение к церкви, скромен в  своих  привычках  и  для
него напиток может иметь лишь одну ценность - утолять жажду.
   - И вода горячая у  нас  есть,  -  говорила  директор,  -  и  телефон
городской работает.  В  ресторане  для  вас  столик  зарезервировали.  Я
предупредила, вот, посмотрите, - директор открыла дверь номера,  но  тут
же поняла свою ошибку.
   Она демонстрировала номер, который готовили к приезду гостя.
   - Я хотел бы немного отдохнуть, спасибо. ;
   У Холмогорова никто не спрашивал документы, никто не просил заполнить
квитанцию, оплатить проживание. Андрей Алексеевич даже слегка  улыбнулся
в  бороду.  Суета,  поднятая  вокруг  его  приезда,  напомнила   ему   о
гоголевском "Ревизоре", не хватало лишь  слуги  Осипа,  который  бы  без
всякого стеснения пользовался всеми мирскими  благами,  предоставленными
наивными хозяевами городской жизни.
   По масштабам Ельска номер был прямо-таки шикарный. Он тоже был наспех
вымыт, пах хлоркой, запах которой безуспешно пытались  перебить  хвойным
дезодорантом.  На  крышке  унитаза  гордо  красовалась  бумажная   лента
"Продезинфицировано".  Все,  о  чем  мог  мечтать   приезжий,   в   этих
апартаментах  имелось:  и  телевизор,  и  горячая  вода,  и  хрустальные
пепельницы на тумбочках и столе. В серванте поблескивали  бокалы.  "Они,
наверное, собраны со всей гостиницы", - грустно  подумал  Холмогоров.  В
вазе стояли три красные гвоздики.
   - Вы располагайтесь, отдохните с дороги, - нежно и  вкрадчиво  урчала
сбоку директриса.
   Секретарша мэра стояла в дверях, не зная, можно ли ей пройти в номер.
Холмогоров обернулся, на  губах  промелькнула  улыбка,  признательная  и
грустная.
   - Спасибо за заботу, - тихо произнес он и кивком дал понять, что  все
свободны.
   - Если что, звоните мне в любое  время,  вот  моя  визитка.  Надеюсь,
здесь вас никто не побеспокоит. В этом крыле больше никто не  живет,  вы
здесь один.
   - Спасибо, - еще раз повторил Холмогоров.
   Теперь он  сдвинул  брови,  и  этого  хватило,  чтобы  словоохотливая
пышногрудая директор районной гостиницы начала пятиться и кланяться чуть
ли не в пояс. Крестик выехал из  декольте  и,  сверкнув,  закачался  как
маятник.