Холмогоров это почувствовал:
   - Называйте меня Андрей  Алексеевич,  я  не  обижусь,  -  сказал  он,
протягивая руку.
   - Должность ваша или сан как звучит?
   - Должность моя  -  советник,  духовного  сана  не  имею.  Я  человек
светский.
   - Как же вы при Нем вопросы решаете?
   - Меня просят, я решаю. Дело привычное.
   - Ответственность какая!
   - Ответственность велика, поэтому ошибиться права у меня нет.
   - Анюта, Анюта, - открыв дверь, бросил мэр в приемную, -  поди  сюда.
Проводишь Андрея Алексеевича в гостиницу, объяснишь, что все.., вот  так
получилось.., немножко невпопад. Он должен  был  приехать  на  следующей
неделе, а появился сегодня. Пусть его в  мой  номер  поселят  для  самых
важных и дорогих гостей, - немного смущаясь, произнес Цветков. - У  нас,
знаете, Андрей Алексеевич, такая грусть, такая  тоска,  трагедия,  можно
сказать. Четверых ребят  сегодня  ночью  из  Чечни  привезли,  а  завтра
похороны. Ах да, вы же на кладбище уже были, знаете.
   - Знаю, - сказал Холмогоров, - велико горе близких. Я сразу, когда  в
ваш город приехал, почувствовал что-то неладное.
   - Такое горе! А еще  пятеро  раненых.  Вы  будете  на  этом  скорбном
мероприятии?
   - Да, - сказал Андрей Алексеевич, кивком  головы  давая  понять,  что
разговор окончен.
   Секретарша  шла  за  Холмогоровым,  боясь  к  нему  приблизиться  или
что-либо посоветовать.
   Без  подсказок  девушки  Холмогоров  дошел  до  гостиницы  -  старого
двухэтажного здания с  решетками  на  окнах,  выкрашенными  ярко-голубой
краской. Такой краской  любят  красить  ограды  на  кладбищах  и  купола
церквей. "Небесная краска", - так называл ее про себя Холмогоров.
   Директор гостиницы, предупрежденная о  визите  высокого  гостя  самим
Цветковым, встречала Холмогорова у двери. Спутать его ни с  кем  она  не
могла. Во-первых, его сопровождала личная  секретарша  мэра,  во-вторых,
Холмогоров имел неординарную внешность.
   Ярко накрашенные губы полной блондинки  растянулись  в  улыбке,  даже
искусственные бриллианты в серьгах засверкали ярче.
   - Здравствуйте, - мягко произнесла женщина, сцепив на животе руки.
   На  пальцах  поблескивали  золотые  перстни,  они  пережимали  пухлые
пальцы, как веревки пережимают колбаски. Казалось,  женщина  родилась  с
этими перстнями, потому что ни надеть их на  такие  толстые  пальцы,  ни
снять с них не представлялось  возможным.  Выглядела  директор  довольно
вульгарно. Но это по столичным меркам, а здесь, в Ельске, она  считалась
первой  красавицей,  хоть  и  немного  подержанной.  Женщина  стояла   в
расстегнутом белом плаще  с  шарфом  под  воротником,  чтобы  все  могли
увидеть в огромном декольте золотой  крестик,  который  украшали  четыре
камня.
   -  Советник  патриарха...   -   прошептала   директор   гостиницы   и
почувствовала, как холодок бежит по позвоночнику от затылка до копчика.
   Это было чем-то вроде наместника Бога на земле, во всяком случае,  уж
никак не меньше губернатора области.