- А Прошкин что?
- Засмеялся и к Машке пошел.
- Как в воду глядит. Глядел, - поправил себя Грушин.
- Пойду ребят обрадую. Разрешите?
- Разрешаю.
Солнце медленно садилось за реку. Холмогоров стоял за спиной у Гриши,
наблюдая, как тот складывает из кусков кирпича странное сооружение.
Кривой, крест рос вверх. Холмогоров подумал: "Гриша здесь целый день. И
за все это время он не пил и не ел".
- Что ты строишь, Гриша?
- Дом.
- Для кого?
Сумасшедший передернул сильными плечами, повернулся к Холмогорову
лицом, поднял указательный палец:
- Угадай. Ты же все знаешь?
- Ничего я не знаю.
- Нет. Знаешь, только говорить не хочешь.
- Кому я должен сказать?
- Всем.
- И что тогда?
- Принеси еще кирпичиков.
Холмогоров отправился к разваленной кирпичной стене. В ржавом ведре
он принес битого кирпича. Только сейчас Андрей Алексеевич заметил, на
каком красивом месте он стоит. Солнце еще не село, но над рекой, над
лугами, над дорогой уже стлался туман. По шоссе с зажженными фарами,
которые были бледнее солнца, ехал военный "Урал". Рокот мотора гас в
тумане, растворяясь в нем.
- Красота-то какая, - глядя на горизонт, произнес Холмогоров.
- Ыгы, - отозвался Гриша, не прерывая строительства, - завтра крышу
покрою.
Холмогоров следил взглядом за грузовиком до тех пор, пока тот не
сполз в ложбину, исчезнув в розовом тумане.
- Спасибо тебе, Гриша.
- Ыгы.
Холмогоров возвращался в гостиницу, понимая, что скоро он покинет
Ельск, очень скоро.
Может быть, через день или два. А затем, через несколько лет, он
будет ехать по шоссе.
Возможно, таким же летним вечером его машина вынырнет из розового
тумана, и он увидит... и подумает: "Бог вкладывает истину либо в уста
младенца, либо в уста блаженного... "Блаженны нищие духом, ибо их есть
царствие небесное"".
Наряд сержанта Куницына принял блокпост.
Ни спать, ни есть четырем спецназовцам не хотелось. Здесь, на