- Я думаю, мы сработаем на опережение, оперативнее, чем  предполагает
наш уважаемый слушатель Иван Иванович Иванов. Фамилия, имя  и  отчество,
как я понимаю, вымышленные.
   - Нет, почему же, - вставил Цветков, - я  тоже  Иван  Иванович.  И  в
Ельске, если мне не изменяет память, Ивановых живет с  полсотни,  вполне
может оказаться среди них и Иван Иванович.
   Горожане не преминули поинтересоваться судьбой  коммерсанта  Леонарда
Новицкого.  Звонил  некий  Слава,  старался  говорить  басом,  временами
срываясь на фальцет.
   - Когда же восторжествует правосудие и  невинный  коммерсант  получит
свободу?
   Следователь  резонно  заметил,  что   связь   между   убийствами   не
установлена. Вполне возможно, что их совершали разные люди. Обвинение  с
Леонарда Новицкого снимать преждевременно.
   Звонивший предложил выпустить коммерсанта под подписку о невыезде. На
это следователь ФСБ даже отвечать не стал.
   Позвонила женщина и со слезами в голосе  принялась  рассказывать,  не
называя своей фамилии, что она  приехала  к  своему  сыну,  служащему  в
ракетной части, а ее ребенок весь  в  синяках,  жалуется  на  неуставные
отношения. Когда, наконец, в армии восстановится дисциплина?
   На этот вопрос ответить было некому. Военные на передачу не  явились.
И Олегу Боброву пришлось отвечать на звонок.
   Прямой эфир всегда полон неожиданностей.
   Позвонила жена Тимофея Кузьмича Свинарева, отстрелившего  спецназовцу
палец, и принялась живописать, какой хороший человек ее супруг,  напирая
на то, что Тимофей Кузьмич -  не  сильно  пьющий  мужчина,  что  есть  и
похуже, тем не менее они не только на свободе, но и в мэрии сидят, а  ее
кормилец за решеткой. И теперь двум дочерям ничего не остается, как идти
на панель.
   Цветков пообещал взять этот вопрос под личный контроль.  К  чему  его
обязывает личный контроль, он не пояснил.
   Редактор поднял большой палец, давая знать Боброву, что сейчас пойдет
важный  звонок.  Микрофон  в  студии  выключили,  дали  внешнюю   связь.
Прозвучал  пьяноватый  мужской  голос  с  ярко   выраженным   кавказским
акцентом. Все сидевшие за столом напряглись.
   - Мы ваших спецназовцев убивали и будем убивать. Мы, ваххабиты, убьем
их всех.
   Связь оборвалась. Из динамика  раздались  гудки.  Все  молчали.  Даже
Бобров растерялся.
   - Можно мне? - попросил Холмогоров.
   Понимая, что человек, связанный с  церковью,  ситуации  не  испортит,
Бобров пододвинул микрофон и кивнул. Холмогоров не  стал  комментировать
последний звонок, а просто рассказал историю сто тридцатилетней давности
о том, как в Ельске сожгли дом кузнеца вместе со  всей  семьей,  считая,
что таким способом в городе восстановится спокойствие.
   - ..вам кажется, это были  другие  времена,  другие  люди,  и  вы  бы
поступили на их месте по-другому. Но это не  так.  Меняются  времена,  а
человек остается прежним. Иногда говорят "святая месть".  Может,  оно  и
так. Но я убежден, любая месть слепа, гибнут и виновные, и невинные. Бог
с теми, кто прощает, а не с теми, кто мстит,  и  если  мы  все  научимся