навстречу его отряду оттуда вдруг пошла стройными рядами свежая русская
пехота, явно стоявшая до этого в резерве и наконец дождавшаяся случая
поучаствовать в горячем деле. Это был резервный батальон Уфимского
пехотного полка, усиленный остатками различных отступивших с поля боя
частей, выведенный в контратаку на батарею Раевского генералами
Ермоловым и Кутайсовым. Пан Кшиштоф не знал этого, но, увидев густые,
ощетиненные лесом штыков шеренги и гарцевавших перед ними всадников в
генеральских мундирах, мигом покрылся холодным потом. Было ясно, что его
злосчастная судьба, словно в насмешку, подбрасывала ему отличный случай
геройски погибнуть, выполняя секретное поручение Мюрата. Обернувшись
через левое плечо, он увидел ухмылку Лакассаня и понял, что окончательно
пропал. Пытаться напасть на кого-нибудь из двух гарцевавших поблизости
на горячих конях русских генералов в виду такой массы неприятельских
войск было равносильно самоубийству; отказаться же от такой отчаянной
попытки означало смерть от руки Лакассаня. Пан Кшиштоф не обольщался: он
знал, кто является истинным командиром отряда, и не сомневался, что если
не сам Лакассань, то кто-нибудь из находящихся под его началом людей
непременно достанет его пулей или саблей, если он попытается бежать.
Выхода не было, смерть окружила пана Кшиштофа со всех сторон и
приближалась, стремительно сжимая кольцо. Между тем его отряд был
замечен, и к нему подскакал майор в красном ментике гвардейского гусара
с обмотанной кровавой тряпкой головой и закопченным усатым лицом, на
котором неестественной белизной сверкали белки глаз и оскаленные в
гримасе жуткого напряжения зубы.
- Какого полка? - страшно закричал он еще издали. - Почему
отступаете?
Пан Кшиштоф закусил губу и оглянулся на Лакассаня. Бесцветный убийца
коротко кивнул, давая понять, что события развиваются наилучшим образом.
Что касалось пана Кшиштофа, то он в этом очень сомневался: ему казалось,
что он уже умер и лишь по недоразумению сохранил способность сидеть в
седле и издавать какие-то звуки.
- N-ского гусарского полка поручик Огинский! - почти не соображая,
что говорит, отрапортовал пан Кшиштоф, безотчетно назвавшись именем
своего кузена, который действительно служил в N-ских гусарах. - Осмелюсь
доложить, господин майор, сие есть не отступление, но маневр, целью
коего является скорейшее соединение со своими и дальнейшее участие в
баталии.
- N-ский полк? - удивился майор, и пан Кшиштоф спиной почувствовал,
как насторожился неплохо понимавший по-русски Лакассань. - Но ведь он
как будто погиб под Смоленском... Впрочем, пустое. Приказываю вам
присоединиться к отряду, имеющему своей задачей выбить неприятеля с
батареи Раевского. Себя не жалеть, Россия нас не забудет!
- Позволено ли мне будет узнать, господин майор, - спросил Огинский,
- кто возглавляет сию геройскую контратаку?
- Генерал-лейтенант Ермолов и начальник артиллерии генерал-майор
Кутайсов, - отвечал майор. - Идти в бой под рукой столь славных
генералов есть великая честь, поручик!
- Полностью с вами согласен, - непослушными губами выговорил пан
Кшиштоф, бросив быстрый взгляд на Лакассаня.
Лакассань одобрительно кивнул ему - этот пес был доволен поведением