Идет к двери.
   Татьяна (ей вслед). Скажи Антону, чтобы он не гнал!
   Александра Николаевна (вздыхает). Сказать я, конечно, скажу...
   Уходит.
   Татьяна подходит к буфету, снимает сверху китайскую вазу, достает  из
нее пачку сигарет, зажигалку, выходит на галерею, закуривает.
   Из сада на галерею поднимается Максим.
   Некоторое время стоят молча.
   Максим. Какая-нибудь фотография есть?
   Татьяна. Кажется, где-то была... Сейчас посмотрю. Подержи сигарету...
   Отдает Максиму сигарету, идет на веранду, ищет в папке. Максим наблю-
дает за ней сквозь стекло, курит ее сигарету. Татьяна достает  из  папки
фотографию, возвращается на веранду.
   Татьяна (протягивает снимок Максиму). Только такая.
   Максим. Где это?
   Татьяна. Кижи.
   Максим. Никогда не был... А жаль, надо бы как-нибудь... (Рассматрива-
ет фотографию, указывает пальцем.) Это он?
   Татьяна. Он. А ты разве не помнишь? Он ведь заходил к нам...
   Максим. Так, мельком... В самых общих чертах: длинные волосы,  перех-
ваченные кожаным ремешком, изможденное обветренное лицо, борода... Инте-
ресный тип, колоритный, но...
   Татьяна (рассеянно). Что - "но"?..
   Максим (пожимает плечами). Немножко пижон... (Смотрит на фотографию.)
А это что за публика?
   Татьяна. Новые паломники, по большей части бывшие наркоманы,  алкого-
лики...
   Максим (вздыхает). Бог в помощь...
   Татьяна (убежденно). Но некоторые действительно исцеляются!..
   Максим. Значит бог есть.
   Татьяна (настороженно, опасаясь подвоха). Почему  ты  так  думаешь?..
какая связь?..
   Максим (вполне серьезно, но в то же время так, как если бы он говорил
с ребенком). Потому что это чудо, а ничто так не убеждает в  существова-
нии бога, как чудеса.
   Татьяна (глядя куда-то в пространство). Многим из них  просто  некуда
больше идти... Некуда и не к кому.
   Максим. Это второе доказательство.
   Татьяна (c легкой усмешкой). А не нужно никаких доказательств...
   Максим (подхватывает). Все просто: в белом плаще с кровавым  подбоем,
шаркающей кавалерийской походкой...
   Замолкает, глядя на Татьяну. Она едва сдерживается, чтобы  не  запла-
кать, вытирает ладонью набежавшие слезы, отворачивается, бросает в кусты
окурок, уходит на веранду.
   Пауза.
   Максим рассматривает фотографию.
   Максим (негромко, но так, чтобы она слышала). Никогда не делал  надг-
робий...
   Когда-то давно, еще в Академии, звали на лето  подхалтурить,  я  даже
согласился, но у них что-то там обломилось, вошли, как сейчас говорят, в