Виталий ВЛАДИМИРОВ

                З А К Р Ы Т Ы Й  П Е Р Е Л О М

                               п о в е с т ь

                            Лаской страшишь, оскорбляешь мольбой,
                                                 Входишь без стука.
                                         Все наслаждением будет с тобой -
                                                Даже разлука.
                                         Пусть разольется в зловещей судьбе
                                                Алая пена.
                                         Но прозвучит, как присяга тебе
                                               Даже измена...
                                                    Анна Ахматова

                                     "Случалось ли в лодке переезжать быструю
реку?  Надо всегда править выше
того места,  куда  вам  нужно,  иначе
снесет.  Так и в области нравственных
требований надо рулить всегда выше  -
жизнь все равно снесет."
                                                      Лев Толстой

                                               1
Рабочий день закончился,  сотрудники разошлись,  где-то в  конце
коридора уборщица громыхала щеткой, звякала ведром и что-  то вор-
чала себе под нос,  а Виктор все еще сидел и тяжело смотрел на теле-
фон. Потом решительно снял трубку, подержал ее в руках, глядя в ок-
но, и положил на место.
Сквозняк, вздохнув,  прихлопнул  дверь  кабинета.  Виктор
вздрогнул, встал, щелкнул замками "дипломата", вышел и запер за
собой дверь собственным ключом.
Пустые учреждения  всегда  наводят уныние - легли на свои  пол-
ки бумаги,  с которыми весь день бегали из комнаты в комнату  озабо-
ченные люди, утихли телефоны, смолкло радио. Виктору, когда он
проходил по коридору,  вяло представилась бессмысленность  дневной
суеты,  показались  равнодушно-пустыми,  как эти канцелярские ком-
наты,  все дела,  которые еще несколько часов  назад  были крайне
важными и неотложными.
Впрочем, это ощущение пустоты  и  бессмысленности  быстро
прошло, потому  что  в  душе  у Виктора постепенно зрела черная  тос-
ка. Она его еще не тревожила пока он садился в  свою машину,  грел
мотор,  ехал  домой,  ни  даже когда он вошел в квартиру и  закрыл за
собой дверь.
Виктор снял пиджак,  прошел в большую комнату и опустился  в
кресло.  Перед ним,  на стене, были развешаны гипсовые маски.  Они
удивлялись, тревожились, корчились от нестерпимой боли каждая по-
своему и все вместе составляли огромное,  белое, пустоглазое лицо
страдания.