мускульной  и скелетной  архитектуры отражает  вместе  с тем противоположную
стилистическую концепцию классики и готики.
     Нам остается вкратце коснуться еще двух последних проблем архитектурной
композиции -- проблемы света или освещения и проблемы краски  в архитектуре.
Разумеется, свет играет в архитектуре иную роль, чем в живописи или графике.
Живописец сам создает  свет  своими изобразительными средствами,  с  помощью
пятен  и плоскостей  различной  светлости.  Архитектор же только  пользуется
светом для своих целей, усиливает и ослабляет его, дает ему свободный доступ
или загораживает ему пути. Иначе говоря, для живописца свет может быть целью
его художественного замысла, для архитектора же он  является лишь средством,
но,  правда,  средством  очень важным,  могущественным и  гибким.  И  притом
двоякого рода средством.  Прежде всего, поскольку свет может облегчать глазу
усвоение  архитектурных масс  и  объяснять пространственные  формы здания --
одним  словом, поскольку свет обладает пластической ценностью. И, во-вторых,
поскольку распределение света и его контрасты могут создавать в душе зрителя
определенное настроение, радостное или мрачное, уютное или торжественное, то
есть  поскольку  свет  обладает  эмоциональной ценностью.  Проблема  света в
архитектуре своего  полного  значения достигает  при разработке  внутреннего
пространства. Нет сомнения, однако, что  и на наружные массы здания характер
света оказывает очень  важное влияние -- архитектор должен считаться с силой
света, яркостью отблесков, глубиной теней. Нетрудно  заметить  проистекающий
отсюда  контраст  между  южной  и   северной  архитектурой.   Для   арабской
архитектуры, например, важны простые массы и замкнутый силуэт здания, но при
этом  стремление к  изящной,  пластической  разработке  деталей  и  профилей
поверхности;   для  романского   стиля   характерны  богатая  и   оживленная
группировка  масс  и  вместе  с  тем  но  возможности  плоское и  обобщенное
расчленение поверхности.
     Что  касается  освещения внутреннего пространства,  то  в  распоряжении
архитектора есть  три главных приема, с помощью которых он может создавать и
регулировать  световые эффекты: во-первых, количество света, вводимое внутрь
здания  (оно  зависит от величины  и числа световых  отверстий);  во-вторых,
распределение  источников и путей света и,  в-третьих, цвет света. Говоря  о
количестве  света,  следует  помнить,  что архитектор может  оперировать  не
только  с естественным,  но  и с  искусственным  светом.  Почему,  например,
пространство апсиды, замыкающее светлые корабли древнехристианской базилики,
погружено в темноту?  Нет  никакого сомнения,  что строитель  предусматривал
здесь эффект искусственного света, когда при мерцании  свечей золото  мозаик
таинственно переливается в полутьме апсиды, создавая  у  молящихся  ощущение
мистической близости божества.  Или вспомним, например,  зеркальные кабинеты
во дворцах  эпохи  рококо.  Обилие  зеркал  достигает здесь  своего  полного
эффекта   именно   при   искусственном   освещении,  когда   огоньки  свечей
перекликаются  между  собой   в   несчетных   отражениях,  создавая  иллюзию
бесконечно умноженного пространства.
     В   проблеме   естественного   света   самое   важное  значение   имеет
распределение  источников  света.  И объем пространства, и его эмоциональное
выражение радикальным  образом  меняются в  зависимости  от того, высоко или
низко расположены источники  света, помещены ли они  позади зрителя или свет
падает ему прямо  в  глаза. Чем  выше подняты источники света (в особенности
если при этом последовательно усиливается их светосила), тем крупнее кажутся
размеры  пространства. Широкие потоки света,  направленного кверху,  как  бы