скоро запачкалось.
  Коровы припасли для меня свои скептические  взгляды,  которыми животные
обычно осматривают людей в сельской местности. Мы выглядим так глупо, совсем
не похожи на часть природы. Выскочки, вмешивающиеся в строгую экономию ловца
и добычи.  Животные  знают что  к  чему, пока  не встретят нас.  Ну  хорошо,
сегодня  коровы  смеются последними.  Их  мирное жевание,  их простые  тела,
чернеющие  на  фоне холма,  насмехаются  над  качающейся  фигурой  с тяжелой
сумкой, которая ковыляет мимо них. Тпру! Верните назад этот огузок. Со своей
вегетарианской  колокольни я даже не могу раздумывать  о  мести. "Ты  можешь
убить  корову?"  Это игра,  в которую я  иногда играю с  собой. Кого я  могу
убить?  Из всего, перечисленного в  уме, я останавливаюсь на утке, и потом я
вижу  одну в  пруду, бесшабашно  крякающую, ныряющую кверху  задом  - желтые
перепончатые лапы бьют по коричневой воде.
  Вычерпнуть ее оттуда  и свернуть ей шею? Мне приходилось  подстреливать
их из ружья, но это намного легче,  потому что  происходит на расстоянии.  Я
никогда не буду  есть то, что не в состоянии убить.  Это кажется фальшивым и
лицемерным.   Вам,  коровы,  нечего  меня  бояться.  Их  головы  поднимаются
одновременно,  как-будто принадлежат  одному  телу. Как мужчины в  сортирах,
коровы и овцы все делают в унисон. Мне всегда это казалось ненормальным. Что
общего  в  глазении,  жевании  и мочеиспускании? Я иду помочиться  за  куст.
Почему посреди  ночи, посреди ничего, человек все  же выискивает  куст - это
еще одна загадка природы.
  На вершине холма, на  сухой земле,  свистящий ветер и  вид  на деревню.
Деревенские  фонари как  опознавательные знаки  времен войны,  Тайный  совет
домов и дорог, приглушенных темнотой. Я сажусь, чтобы доесть сэндвич с яйцом
и кресс-салатом. Кролик пробегает мимо меня и, перед тем как сверкнуть своим
хвостиком  в норе, одаривает  меня  тем  самым  скептическим взглядом,  Свет
вьется лентой там, где  проходит дорога. Яркие  вспышки  света  в отдаленной
промышленной  зоне.  В небе  красный  и  зеленый  посадочные  огни самолета,
полного сонных людей.  Прямо  под ним - более  мягкие деревенские огни, и  в
отдалении - одинокий огонек висящий над всеми другими, как сигнальный фонарь
в  окне.  Сухопутный маяк, указывающий маршрут.  Мне бы хотелось жить в нем.
Чтобы поднявшись  на его вершину мне можно было увидеть куда  я отправляюсь.
Мой путь  лежит сквозь мрачные заросли и крутые спуски перед  долгой дорогой
домой.
  Я скучаю по тебе,  Луиза.  Многие воды не могут затушить любовь, как не
могут  ее  затопить  наводнения.  Тогда что  убивает  любовь?  Только  одно:
Пренебрежение. Не видеть тебя, когда ты стоишь передо мной. Не думать о тебе
в мелочах.  Не делать дорогу широкой для  тебя, стол накрытым. Выбирать тебя
просто из привычки, а не из-за желания, проходить мимо продавцов цветами без
всякой мысли. Оставлять посуду немытой, кровать незаправленной, Игнорировать
тебя по утрам, пользоваться тобой по ночам. Страстно желать чего-то другого,
целуя тебя в  щеку.  Произносить твое  имя, не  слыша  его, Считать что  оно
откликнется  по первому зову. Почему мне не  удалось услышать тебя, когда ты
сказала,  что  не вернешься  к Элгину? Почему не удалось  мне  увидеть  твое
серьезное  лицо? Мне действительно казалось, что я поступаю правильно, и мне
казалось  я  имею  на  то  достойные  причины.  Время  выявило  определенную
шероховатость  в самом  центре принятых мной решений.  В  чем  на самом деле
заключался мой  героизм  и моя жертва? Было ли это  твое  упрямство или  мое
собственное?