изваляться в Гейл Райт?
  Однажды у меня был бойфренд, ее звали Карло, он был темной возбуждающей
штучкой. Он заставил  меня сбрить все волосы с  тела и то же самое сделал  с
собой.  Он  заявил,  что  это усиливает  чувствительность,  но  у  меня было
ощущение, что  меня заточили в  пчелиный улей. Мне  хотелось  доставить  ему
удовольствие,  от него пахло елочными шишками и портвейном, его длинное тело
было мокрым от страсти. Мы встречались на  протяжении шести месяцев, а потом
Карло  встретил  Роберта,  который  был выше,  шире  и  стройнее  меня.  Они
обменялись своими бритвами и вырезали меня из своей жизни.
  "О чем ты мечтаешь?" - спрашивает Гейл.
  "О старой любви".
  "Любишь старых, да?  Это хорошо. Хотя,  знаешь, я не так уж и стара как
выгляжу, если речь идет об обивке."
  Она сильно  ударяет  по  креслу и  облако пыли  оседает на ее поблекший
макияж.
  "Мне нужно признаться Гейл, что у меня кто-то есть."
  "Вот  так  всегда" -  вздыхает она  и  сосредоточивает взгляд на темных
комочках в своем горячем шоколаде, как предсказательница судьбы.
  "Высокий, темный и красивый?"
  "Высокая, рыжая и красивая"
  "Тогда расскажи сказку на ночь. - говорит Гейл, - Какая она?"
  Луиза, девушка семейства двукрылых, рожденная в огне, 35 лет.
  Грудь - 86, талия -65, бедра -90. 10 лет замужем. 5 месяцев со мной.
  Докторская степень по Истории  искусств. Первоклассный разум. 1 выкидыш
(или  2?),  0 детей. 2 руки,  2 ноги, очень много  белых кровяных  телец. 97
месяцев оставшейся жизни.
  "Не плачь, - говорит Гейл, опускаясь  на колени  перед моим  стулом, ее
пухлая рука со  множеством колец ложится  на мою тонкую, не украшенную руку.
"Не плачь.  Все  правильно. Она бы  умерла и у тебя не  было бы  возможности
простить себя. Теперь у нее есть шанс".
  "Это неизлечимо"
  "Ее доктор сказал иначе, Она ведь может доверять ему, правда?
  Гейл не знала всего.
  Она очень  нежно дотрагивается до  моего лица. "Счастье снова придет  к
тебе. Мы можем быть счастливы друг с другом, не так ли?".
  Шесть утра.  Я лежу  в  своей  арендованной, продавленной,  двуспальной
кровати с Гейл Райт, свернувшейся подле меня. Она пахнет пудрой и трухой.
  Она  громко храпит и, судя по  всему, будет храпеть еще какое-то время,
поэтому я встаю, беру ее машину и еду к ближайшей телефонной кабине.
  Мы  не занимались любовью.  Все,  что было в  моих силах  -  это обвить
руками ее обитую плоть с энтузиазмом продавца диванов бывших в употреблении.
Она  гладила меня по голове  и заснула, что  было естественно, поскольку мое
тело было не более чувствительным, чем мокрый плащ.
  Я  бросаю монетку  в щель  и слушаю гудки,  пока  от моего  дыхания  не
запотевают  стекла  пустой  кабины.  Мое  сердце  сильно  колотится.  Кто-то
отвечает - сонно, раздраженно.
  "АЛЛО? АЛЛО?"
  "Привет Элгин".
  "Ты знаешь сколько сейчас времени?"
  "Сейчас раннее утро после еще одной бессонной ночи".