продолжал ругаться и даже пожелал ему сдохнуть. Смайнофф услышал это и
решил, что представился случай показать себя в лучшем виде. Рано утром, еще
до прихода секретарши, он отправился к Хартли в контору и прикончил его...
- Я видел Свенсона и Хартли вчера вечером, - заметил я. - Они были в
компании одной женщины, миссис Уайтон. Какую роль сыграла она во всей этой
истории?
- Свенсона всегда отличала большая осторожность. Он был знаком с массой
людей и попросил одного из своих друзей, приятеля миссис Уайтон, пригласить
ее. Ему хотелось узнать, что именно она вам рассказала.
- И он узнал?
- Ну конечно! Миссис Уайтон не отличается особенной сдержанностью,
особенно когда выпьет. А Свенсон все сделал для того, чтобы она как следует
нализалась.
- Все понятно.
- Я к тому времени уже рассказала ему о нашей встрече в отеле "Майами". И
с учетом того, что сообщила миссис Уайтон, он мог чувствовать себя в полной
безопасности.
- А тут Смайнофф пришел и все испортил...
- Вы совершенно правы, сеньор...
Изабелла растянулась на диване, на ее лице читалось полное удовлетворение
и безмятежность, но чувствовалось, что душа ее полна глубокой печали.
Задерживаться мне здесь больше не было никакой необходимости. Я встал и
сказал:
- И все-таки нужно было бы найти какой-нибудь предлог, чтобы упрятать вас
в тюрьму!
Девушка улыбнулась, спустила ноги на ковер и тоже поднялась.
- Если вы найдете вдруг такой предлог, сеньор, то мне очень бы хотелось с
ним ознакомиться!
- Вы очень странная и опасная девушка, Изабелла Мартинец! Она гордо
вскинула голову и поправила меня:
- Моралес! Хуанита была моей младшей сестрой! Меня словно оглушило. Я
посмотрел на второй наполненный джином бокал, до которого никто не
дотрагивался. По моему взгляду Изабелла поняла.
- Ну конечно, - прошептала она. - Мы, мексиканцы, всегда ставим прибор
для тех, кого любили при жизни!