продолжал ругаться и даже пожелал  ему  сдохнуть.  Смайнофф  услышал  это  и
решил, что представился случай показать себя в лучшем виде. Рано утром,  еще
до прихода секретарши, он отправился к Хартли в контору и прикончил его...
   - Я видел Свенсона и Хартли вчера вечером, - заметил  я.  -  Они  были  в
компании одной женщины, миссис Уайтон. Какую роль сыграла она во  всей  этой
истории?
   - Свенсона всегда отличала большая осторожность. Он был знаком  с  массой
людей и попросил одного из своих друзей, приятеля миссис Уайтон,  пригласить
ее. Ему хотелось узнать, что именно она вам рассказала.
   - И он узнал?
   - Ну  конечно!  Миссис  Уайтон  не  отличается  особенной  сдержанностью,
особенно когда выпьет. А Свенсон все сделал для того, чтобы она как  следует
нализалась.
   - Все понятно.
   - Я к тому времени уже рассказала ему о нашей встрече в отеле "Майами". И
с учетом того, что сообщила миссис Уайтон, он мог чувствовать себя в  полной
безопасности.
   - А тут Смайнофф пришел и все испортил...
   - Вы совершенно правы, сеньор...
   Изабелла растянулась на диване, на ее лице читалось полное удовлетворение
и безмятежность, но  чувствовалось,  что  душа  ее  полна  глубокой  печали.
Задерживаться мне здесь больше не было  никакой  необходимости.  Я  встал  и
сказал:
   - И все-таки нужно было бы найти какой-нибудь предлог, чтобы упрятать вас
в тюрьму!
   Девушка улыбнулась, спустила ноги на ковер и тоже поднялась.
   - Если вы найдете вдруг такой предлог, сеньор, то мне очень бы хотелось с
ним ознакомиться!
   - Вы очень странная и  опасная  девушка,  Изабелла  Мартинец!  Она  гордо
вскинула голову и поправила меня:
   - Моралес! Хуанита была моей младшей сестрой!  Меня  словно  оглушило.  Я
посмотрел  на  второй  наполненный  джином  бокал,  до  которого  никто   не
дотрагивался. По моему взгляду Изабелла поняла.
   - Ну конечно, - прошептала она. - Мы, мексиканцы,  всегда  ставим  прибор
для тех, кого любили при жизни!