воображения слишком живую сцену.
   - А когда он сюда переехал? - спросил он.
   - Никто точно не знает. Он жил в  Колвиле  один,  уезжал  и  возвращался,
когда хотел, и вряд ли кому-то заранее сообщал о своих планах. Однако  я  не
удивлюсь, если в городе отыщется  несколько  женщин,  которые  знают  о  нем
гораздо больше, чем мы можем  себе  представить.  Ваш  старик,  похоже,  был
настоящим Казановой, и с годами его любовь к слабому полу не угасла. Так что
времени он даром не терял.
   Гуннар Ромстед частенько наведывался в Сан-Франциско - когда  на  машине,
когда самолетом из Рино. Мы проверили авиакомпании, но  у  них  на  июль  не
зарегистрировано его заказов, значит, все это  время  он  ездил  на  машине.
Последний раз его видели в Колвиле четырнадцатого, когда он ставил машину на
техобслуживание - как обычно, на станции "Шелл", что на Эспен-стрит.
   Собираясь  уезжать  больше  чем  на  несколько  дней,   покойный   обычно
договаривался с парнишкой по имени Уолли Прютт, чтобы тот захаживал  к  нему
домой - посмотреть, все ли в порядке,  не  случился  ли  пожар,  ну  и  тому
подобное. Но Уолли утверждает, что на этот раз он ему не звонил, значит,  не
собирался задерживаться надолго или же просто забыл... Зазвонил телефон.
   -  Извините,  -  сказал  помощник  шерифа  и  снял  трубку.  -  Брубейкер
слушает... А, доброе  утро...  Да,  приехал.  Сейчас  он  здесь,  у  меня  в
кабинете... Хорошо, я ему передам... Не за что. - Он положил трубку.  -  Это
адвокат вашего отца, Сэм Боллинг. Он тоже пытался  разыскать  вас.  Если  не
возражаете, он хотел бы встретиться с вами после того, как мы закончим  нашу
беседу.
   - Хорошо, - ответил Ромстед. - Спасибо.
   - Его офис находится в Уиттейкер-Билдинг на пересечении Третьей  улицы  и
Эспен. Сэм - душеприказчик вашего отца, и, как только он узнал, что  капитан
Ромстед мертв, сразу же уведомил об этом налоговую службу, банки,  возможных
кредиторов - всех, кого положено по закону. Это от него нам стало известно о
деньгах и о квартире в Сан-Франциско. Банк в Сан-Франциско  сообщил  Сэму  о
той огромной сумме, которая была снята  со  счета,  а  тот  в  свою  очередь
незамедлительно известил нас. Он беспокоился о деньгах, но  теперь  их  уже,
наверное, никто и никогда не отыщет.
   Пока мы обыскивали колвильский дом Ромстеда  в  надежде  обнаружить  хоть
какие-нибудь следы денег, - если он вдруг не успел заключить так  называемую
сделку, - мы  попросили  полицию  Сан-Франциско  проверить  его  квартиру  в
городе. Ни там, ни тут денег не оказалось, но зато мы нашли  улики,  которые
подтвердили наше предположение, точнее, их обнаружили в Сан-Франциско.  Все,
что удалось отыскать в его доме, - это несколько тысяч гаванских  сигар.  Но
квартира в Сан-Франциско окупила все усилия.
   Осматривали ее очень тщательно. В стенном шкафу стоял пустой  чемодан,  в
щелях которого застряла какая-то  белая  пыль.  Полицейские  извлекли  ее  и
отправили на экспертизу. Это оказался героин, разбавленный молочным сахаром.
   И вот к чему мы пришли. Все свидетельствует о том, что еще когда он ходил
в море, то участвовал в контрабанде наркотиков, и до сих пор  сохранил  свои
связи. Кто-то доставил ему партию товара, он снял  деньги  со  счета,  чтобы
расплатиться, но перед тем как продать товар за чистый героин  другой  банде
распространителей наркотиков, смешал  зелье  или  его  часть  с  лактозой  в
расчете на дополнительную прибыль. Прямо скажем, неплохой  бизнес,  пока  не
нарвешься на ушлых ребят. А он, видимо, нарвался, и его повязали,  когда  он