отставку. Я написал ему на адрес пароходной компании, когда  продал  дело  и
вернулся в Сан-Франциско, надеюсь, они передали  письмо.  Сам  он  почти  не
писал, пару раз в год я получал от него открытки - вот и вся переписка... Но
как все произошло? У вас есть хоть какие-нибудь предположения, кто  это  мог
сделать?
   - Нет. Мы надеялись, что вы нам поможете, но раз вы не поддерживали с ним
близких отношений...
   - А как с опознанием тела?
   - Никаких проблем. - Брубейкер раздраженно махнул рукой. - Откуда  им,  к
черту, быть - в этом городе не так много  мужчин  шести  футов  пяти  дюймов
роста с белыми как снег волосами. К тому же  все  документы  находились  при
нем, в бумажнике. На всякий случай можете удостовериться сами. - Он  выложил
на стол две большие глянцевые фотографии.
   Мысленно подбодрив себя, Ромстед поднес их к глазам.  Первая  запечатлела
человека, лежащего на спине на куче грязного хлама: пустых  бутылок,  газет,
журналов, безголовых кукол, ржавых банок, а прямо над спутанной гривой седых
волос  убитого  валялась  выпотрошенная  диванная  подушка  и  полуистлевшие
ботинки. Это был его отец. В темном костюме,  светлой  рубашке  и  галстуке,
лодыжки  стянуты  коротким  куском  веревки,  заломленные  за  спину   руки,
по-видимому, тоже связаны. Никаких видимых следов насилия. Вот  только  лицо
густо запорошено каким-то белым порошком.
   Второй снимок был  сделан  с  более  близкого  расстояния,  он  изображал
увеличенную голову и плечи - в том же положении и на том же месте.  Открытые
глаза невидяще уставились вверх с тем недоуменным и затуманенным выражением,
какое бывает только у мертвецов. Широко распахнутый рот, по всей  видимости,
нарочно растянули, чтобы доверху набить порошком. Порошок  походил  на  муку
или сахарную пудру. Он же был в ноздрях, на подбородке и по обе  стороны  от
лица на земле. Ромстед сложил снимки вместе и вернул обратно.
   - Это он. Но что за гадость у него во рту?
   - Лактоза, - ответил Брубейкер. - Мы сделали анализ.
   - Лактоза?
   - По-другому - молочный сахар.
   - Но зачем? Проделки какого-то психопата.
   - О, тут как раз все очень даже  понятно.  Странно  только,  почему  этот
намек сделан специально для нас? Мы всего лишь провинциальная полиция.
   - Кажется, я вас не понимаю, - сказал Ромстед.
   - Разве вы не знаете, для чего используют лактозу?
   - Нет, - начал было Ромстед. Потом вдруг неясная догадка мелькнула у него
в голове. - О Господи!
   - Вот именно. Чтобы разбавлять героин. Похоже, ваш отец  пытался  кого-то
наколоть, но не на тех нарвался.
   - Черт побери, что за бредовая идея? Он никогда в жизни не  прикасался  к
этой дряни. Он был шкипером.
   - Это мне известно. Но сколько вы знаете  отставных  моряков  или  вообще
людей, живших на одно жалованье, которые накопили миллион долларов?

Глава 2

   Ромстед недоверчиво уставился не него:
   - Миллион долларов? У него и в помине не было таких денег.