На площадке у дома меня ожидал слуга в черной ливрее.
   - Добрый день! - сказал я. - Мне бы хотелось видеть миссис Луизу  Уайтон,
если можно.
   - Добрый день, сэр! Боюсь, что после обеда мадам никого не принимает!
   Сэром он меня назвал лишь после тщательного изучения,  и  я  почувствовал
себя польщенным.
   - Вот как! А я должен передать ей важное сообщение.  Может  быть,  у  нее
есть какая-нибудь компаньонка или что-нибудь в этом роде?
   - Да, мисс Черри. Это личная секретарша мадам.
   Вид у слуги был такой, словно он спрашивал себя, стоит ли ради неурочного
пришельца беспокоить мисс Черри. Я протянул ему свою визитную карточку.
   - Передайте это, пожалуйста, мисс Черри! И скажите ей, дело идет о  чести
семьи Уайтон!
   - Хорошо, сэр!
   Слуга направился в дом, потом опомнился и обернулся.
   - Может быть, мистер соблаговолит последовать за мной... Он ввел  меня  в
холл и указал на кресло красной кожи. Затем исчез в боковой двери.  Я  бы  с
удовольствием закурил сигарету, но решил: лучше не стоит. Старая  дева  типа
мисс Черри могла посчитать это слишком развязным с моей стороны. Минут через
пять дверь открылась и появился слуга.
   - Если не возражаете, сэр, то пройдите, пожалуйста, в эту  комнату,  мисс
Черри готова вас принять!
   Я прошел в небольшую гостиную; изящная мебель из  слоновой  кости  ручной
работы походила на изделия колониального стиля, но вид у стульев был слишком
хрупким, чтобы они были в состоянии  выдержать  вес  мужчины.  Я  подошел  к
камину, чтобы рассмотреть висящий  над  ним  величественный  портрет  Флойда
Уайтона-старшего в полном расцвете сил. "Великий человек" стоял подбоченясь,
заметно важничая, усы его, казалось, торчат из полотна.
   - Мистер Престон?
   При звуке молодого женского голоса я немедленно обернулся. Мисс Черри еще
не созрела для инвалидной коляски. Ею оказалась  высокая  стройная  девушка,
каштановые волосы с рыжеватым отливом волнами спадали на плечи. На  ней  был
одет корсаж лимонного цвета без рукавов и широкая  ярко-зеленая  юбка.  Лицо
нельзя было назвать красивым,  но  оно  обращало  на  себя  внимание  своими
безукоризненно правильными чертами.  Глаза  прятались  за  очками  в  темной
роговой, оправе, они смотрели на меня с умеренным интересом.
   - Мисс Черри? - спросил я глупо.
   - Да. Вы что-то говорили о деле, которое касается семьи Уайтон...
   Она не закончила фразы, но по интонации, с которой было произнесено слово
"семья", следовало понимать, что писать это слово надлежало с большой буквы.
   - Не обижайтесь, мисс Черри, но мне кажется, беседа с вами мало что даст.
Хотелось бы видеть лично миссис Уайтон.
   - Боюсь, об этом не может быть и речи, - ответила юная особа самым что ни
на есть безразличным тоном. - И если вы намерены  ничего  мне  не  говорить,
остается лишь проводить вас к выходу.
   Не затем я приехал сюда в это адски жаркое  послеобеденное  время,  чтобы
позволить прислуге спустить меня с лестницы.
   - Мисс Черри, - произнес я убедительным тоном, - думаю,  что  вы  отлично
знаете свои обязанности. Но в данном случае я  убежден,  что  вы  превышаете
свои полномочия. Если говорю  вам,  что  нахожусь  здесь  в  связи  с  очень