четырьмя улицами, расположенными перпендикулярно шоссе, и  притулившейся  на
самом ее  краю  колокольней,  величаво  возвышающейся  в  лучах  восходящего
солнца. У центральной улицы грузовик остановился. Колби помог Кендал вылезти
из кабины и дал фермеру десять франков. Тот в знак  почтения  приподнял  над
головой кепку и, как бы не веря своим глазам, еще раз посмотрел на  девушку.
Затарахтел двигатель, и машина поехала по шоссе дальше. Какой-то  шедший  по
тротуару местный крестьянин,  вытянув  шею,  с  удивлением  посмотрел  в  их
сторону, после чего прибавил шагу.
   Как оказалось, Кендал в кабине зря времени не теряла. Она не только сняла
с себя пришедшие в негодность чулки и  выбросила  их  в  окошко,  но  успела
наложить косметику и уложить волосы,  которые  теперь  сияющими  серебряными
завитками обрамляли ее лицо. Если бы не помятое местами черное платье, можно
было бы предположить, что она собралась на званый вечер где-нибудь в Париже.
Колби оглядел себя и  обнаружил,  что  весь  его  твидовый  костюм  облеплен
соломой. - - Не знаю, как вы, а я бы проглотила первое,  что  попадется  мне
под руку, - взглянув на Лоуренса, с улыбкой сообщила Кендал.
   Колби огляделся вокруг, но ничто не привлекло  его  внимания.  Похоже,  в
такой ранний час перекусить здесь было  негде.  Прямо  напротив  он  заметил
работающую булочную, дальше через дом стоял  газетный  киоск,  а  за  ним  -
маленькое  кафе.  Даже  если  в  деревушке  и  был  ресторан,  он  наверняка
открывался  не  раньше  обеда.  В  кафе  должен  находиться  телефон,  нужно
позвонить Мартине, подумал Колби, и они вместе  с  Кендал  пересекли  улицу.
Фермер,  проезжавший  мимо  на  каком-то  сельскохозяйственном  агрегате   с
резиновыми шинами на колесах, повернул голову и уставился на  Кендал.  Легко
представить, что бы случилось, если  бы  она  в  час  пик  переходила  улицу
где-нибудь в Риме. Мостовую бы залило кровью, подумал Колби.
   Столиков на тротуаре перед кафе не было.  Внутри  помещения,  в  зале  на
восемь - десять столиков виднелась небольшая барная стойка с пивными кранами
и агрегат "эспрессо" для приготовления натурального кофе. Помимо стоящего за
стойкой владельца заведения и  официанта,  обслуживавшего  столики,  в  кафе
находилось еще с полдюжины посетителей, одетых в основном или в  парусиновые
костюмы для работы на ферме, или же в голубые джинсовые комбинезоны рабочих.
Некоторые из них читали парижские газеты. Как только Лоуренс и Кендал  вошли
в зал, все дружно, отодвинув от себя газеты, повернули головы в их  сторону.
Один из посетителей уже было поднес к губам  кружку,  но,  заметив  вошедшую
Кендал, забыл о пиве и вылупил на нее глаза.  Не  дай  Бог  дернет  головой,
подумал Колби, тогда уж точно его  глаза  вывалятся  из  орбит  и  упадут  в
кружку.
   Такая реакция местных жителей на его спутницу озадачила Колби.  Какой  бы
крупной и красивой она ни была, они же все-таки французы, а не итальянцы.  С
теми было бы ясно. Правда, это не Париж, а  сельская  местность,  где  нравы
обитателей могут быть попроще, но все же.  Колби  бросил  взгляд  на  барную
стойку, где стоял телефон. Придется подождать, так как владелец кафе  только
что сам поднял трубку. Реакция подошедшего к ним официанта,  как  показалось
Колби, не отличалась индивидуальностью. Как и остальные, он оцепенел. Кендал
улыбнулась ему и на вполне сносном французском произнесла:
   - Бутылку шампанского, четыре чашки кофе, бекон, хм-м-м-м.., шесть яиц  и
полную тарелку булочек.
   За один раз все ему не донести, подумал Колби.
   Неужели они вдвоем с Кендал смогут все это умять?