Тут мне стало  грустно,  ведь  я  успел  уже  столько  всего  здоровского
напридумывать о житье на ферме, но я промолчал. Что толку спорить  с  папой?
Спустя какое-то время  мы  отыскали  туннель,  ведущий  под  реку,  а  когда
выехали, папа объявил, что мы уже в Джерси. Про Зига Фрида  я  больше  и  не
заикался, надеясь, что папа позабудет о нем и я смогу оставить его себе.  Но
он сам то и дело подскакивал и лизал папу в лицо.
   - Вот щенячьи нежности, - буркнул в очередной раз папа, едва разминувшись
со здоровенным грузовиком.
   Но все равно не велел мне выкинуть пса. Похоже, он что-то обдумывал - вид
у него был довольно обеспокоенный, и он все время шипел что-то себе под нос.
Вскоре он свернул на обочину и пересчитал оставшиеся у нас деньги.
   - А далеко от Акведука до Голливуд-Парка? - поинтересовался я.
   - Порядочно. Неделя пути, а то и дольше. Вечером мы устроились на  ночлег
возле какой-то речушки, и, пока папа жарил колбасу, я спросил его:
   - Па, а почему бы нам не отправиться к дяде Сагамору?
   - Ну, во-первых, его там может и не оказаться. Последнее, что я слышал  о
нем, это что его призывают.
   - А у него тоже печатный бизнес?
   - Нет, - ответил папа, открывая бутылку пива и  усаживаясь  на  камень  с
сандвичем в руке. - Скорее мануфактурный.
   - Ясно. - Я кинул Зигу Фриду кусок колбасы.  Он  мотнул  головой,  поймал
кусок на лету, подкинул, точно кот мышь, и заглотал в мгновение ока.
   - Гляди-ка, папа, - говорю я. - Он лопает колбасу.
   - Как мило с его стороны, - ухмыльнулся папа. - Истинный демократ, а?
   - Можно его оставить, па?
   - Там видно будет, - отрезал он. - Только не  приставай.  У  меня  и  так
забот полон рот.
   Зиг Фрид принялся вылизывать сковородку. Похоже,  топленый  жир  пришелся
ему по вкусу. Уже стемнело, и костер под деревьями потрескивал так уютно.  Я
вытащил из прицепа спальник, раскатал  и  растянулся  на  нем,  а  Зиг  Фрид
свернулся калачиком у меня под боком. Мне страсть как хотелось оставить  его
у себя. Папа откупорил очередную бутылку пива.
   - А что такое Голливуд-Парк? Мы там уже бывали? - спросил я.  Мы  столько
больших городов объездили, что я им уже счет потерял.
   Папа покачал головой.
   - А почему нет?
   - Потому что для этого надо пересечь весь Техас.
   - А что такое Техас, папа?
   - Что такое Техас? Ну, я тебе скажу. - Он зажег сигарету и вытянул  ноги.
- Техас - это самая большая область в мире без единого ипподрома, не  считая
Тихого океана. Я много лет мечтал добраться до Голливуд-Парка и Санта-Аниты,
но у меня никогда не было столько денег, чтобы  проделать  весь  путь  через
Техас одним махом, а только так и можно его преодолеть. Как-то раз,  еще  до
твоего рождения, я покинул Оуклоун-Парк, добрался аж до  Тексарканы  и  рано
утром, собравшись духом, рванул через Техас. Но чем больше я об этом  думал,
тем сильнее малодушничал, и миль через пятьдесят окончательно сыграл  труса,
повернул обратно и больше уж не пытался. - Он глядел  на  огонь  и  вздыхал,
тихонько покачивая головой. - Быть может, теперь я уже слишком  стар,  чтобы
снова рискнуть.  Для  этого  надо  либо  быть  молодым  и  полным  задора  и
готовности терпеть любые невзгоды, либо иметь кучу денег. С  Техасом  дурака