брюки. Темнота не мешала его видеть - сухопарого мужчину среднего  возраста,
с острыми чертами лица и светлыми  жидкими  волосами,  расчесанными  на  обе
стороны от пробора, что позволяло скрыть залысины.
   Сейчас он казался большим, светлым и расплывчатым пятном. Барсет протянул
руку, дотронулся до ее бедра, и Мадлен сразу  же  потянула  его  к  себе  на
койку, спросив безучастным тоном:
   - Почему мы опять остановились?
   - Да какие-то неполадки в машинном отделении - ответил он.  -  Во  всяком
случае, так говорит шеф.
   - Опять в машинном отделении, - заметила она.  -  О,  дорогой,  ты  такой
приятный!
   - Ты меня хочешь? - поинтересовался он.
   - Я же тебя не разочаровываю, стюард? - Мадлен  не  могла  удержаться  от
такого вопроса, хотя это и было рискованно. Один раз он просто повернулся  и
ушел в свою каюту. Так что она должна была терпеть его самомнение, и  ей  не
оставалось ничего другого,  как  подчиняться.  -  Можешь  быть  уверен,  мои
страсти такого порядка, к каким ты привык, просто от  природы  я  пуглива  и
стыдлива...
   - Подвинься, - сказал он каким-то хмурым тоном.
   "О, Цезарь! Оплакивать тебя пришли мы, а не восхвалять!" - подумала  она,
однако вслух не произнесла ни слова. Скорее всего, Барсет никогда не  слышал
о Шекспире, так что незачем терять время на цитирование великого драматурга.
   Он улегся рядом с ней и начал поглаживать ее бедра.
   - Да загаси ты свою чертову сигарету, - буркнул Барсет.
   Дрожащей рукой Мадлен погасила сигарету. И даже дыхание затаила. О,  Боже
ты мой! Вдова человека, который окончил академию, служил на крейсере старшим
офицером, ушел с почетом на пенсию... И вот теперь она вынуждена  опуститься
до дешевой интрижки со стюардом!
   Карин Брук, занимавшая каюту "Д", проснулась, когда прекратилась вибрация
корабля. Какое-то время она просто лежала, раздумывая о том, что на этот раз
явилось причиной остановки.
   Дверь ее каюты была заперта, но иллюминатор открыт. Однако она не слышала
ни  поспешных  шагов,   ни   взволнованных   голосов,   которые   могли   бы
свидетельствовать о несчастье. Когда Карин была маленькой, отец объяснил ей,
что,  если  машины  корабля,  находящегося  в  море,  по  какой-то   причине
останавливаются, в этом нет ничего тревожного или опасного. А вот  если  она
заметит, что машины с "полного вперед"  внезапно  переключаются  на  "полный
назад", то должна как можно быстрее исчезнуть с носовой части  корабля.  "На
этот раз, должно быть, опять случилась какая-нибудь мелкая авария в машинном
отделении. С тех пор, как они вышли из Кали шесть дней  назад,  корабль  уже
останавливался дважды и один раз стоял целых двенадцать часов.
   Несмотря на то что работал вентилятор, в каюте было ужасно жарко,  ибо  с
того момента, как судно  остановилось,  в  каюту  не  влетело  ни  малейшего
ветерка.  Если  снять  ночную  пижаму  и  лежать  совершенно  голой,  тогда,
возможно, и будет полегче.  Но  в  этом  случае  нужно  встать  и  задернуть
занавеску  на  иллюминаторе,  потому  что  матросы  начинают  драить  палубу
рано-рано утром, и вид нагой спящей блондинки может  привести  их  в  полное
замешательство. Даже несмотря на то, что этой блондинке уже тридцать  четыре
года. Проведя неделю в море, ни один матрос не станет обращать  внимания  на
такие детали.